Пленник королевы фей (СИ)

Второй причиной, по которой Дженнет не хотелось никуда торопиться, был мистер Бартон. Он все-таки покинул шумное сборище, наплевав на этикет, и ехал шагом подле ландо. Кутаясь в шаль, девушка то и дело оборачивалась на него. В сумерках четкий профиль Роланда Бартона казался неестественно бледным, и только темнели глаза. Глядя на дорогу перед собой, он время от времени бросал взгляды на Дженнет, и в те минуты, когда их глаза встречались, сердце девушки замирало от восторга. Он здесь! Он добровольно вызвался проводить их домой! Можно ли мечтать о большем счастье? Если бы не присутствие Джона, как много ей надо было сказать мистеру Бартону! Но Дженнет молчала, и лишь красноречивые взгляды говорили сами за себя. Джон тоже помалкивал, полагая, что сестра слишком расстроена, чтобы растравлять ее душу пустой болтовней.

— Смотрите! — вдруг нарушил он молчание. — Что там? Зарево? Пожар?

Роланд встал на стременах.

— Не пожар, — промолвил он. — Это Ведьмины Камни.

Опираясь за плечо брата, Дженнет выпрямилась, глядя в ту сторону. Ночное небо — закат догорал в противоположной стороне, у них за спиной — было зеленовато-голубого цвета, и по нему время от времени пробегали искорки, словно крошечные молнии. Зрелище было красивое, но эта красота пугала. Все слухи, все легенды ожили в памяти Дженнет.

— Поехали скорее, — заторопилась она, садясь на место. — Я замерзла!

— Бедная Джен, — Джон коснулся ее руки. — Ты вся закоченела!

Девушка кивнула. На самом деле ей было не холодно. Ей было страшно.

Утро принесло с собой головную боль — миссис Холл спешила высказать дочери все, что думала, о происшествии на балу.

— Это крайне легкомысленно с твоей стороны — садиться пить чай не за столом, — вещала она, внимательно осматривая чайное пятно на платье. — Конечно, его можно попробовать отстирать, но мне все равно кажется, что оно будет испорчено! Такие пятна так легко не вывести. Ах, было приличное платье, а теперь у тебя нет ничего такого, что стоит одеть на праздник… Ты не забыла, что скоро Первомай? Твои сестры пойдут на этот праздник впервые в жизни, а тебе совершенно нечего надеть!

— Но маменька, есть еще мое белое платье… то самое, с голубым поясом и бантом, — вспомнила Дженнет.

— Ты была в нем на прошлом и позапрошлом Первомаях…

— И надеваю его не чаще двух-трех раз в год!

— Этого вполне достаточно! Слава богу, у нас достаточно средств, чтобы ты не ходила постоянно в одном и том же. Но, право слово, если ты так и дальше будешь относиться к своим нарядам, нам не хватит никаких денег! Мэрион и Джоанна уже выросли, в этом сезоне они впервые станут посещать балы. Ах, какая это мука — одновременно прилично одеть сразу двух девушек! Счастье, что у нас остался большой отрез муслина! Можно за оставшиеся два дня попытаться сделать что-то приличное… Но тебе придется постараться!

— Я готова, маменька, — Дженнет была рада увести разговор на иное. — Вы же знаете, что я хорошо умею шить!

— Да, и порой мне кажется, что это чуть ли не единственное, кроме красивого почерка, твое достоинство… Ну, еще и милая мордашка, и пять тысяч, которые дает за тобой, как за старшей дочерью, отец. Но в остальном, моя милая, я решительно отказываюсь тебя понимать! Ты сама себе испортила праздник в Хемптон-холле! Второй раз, помяни мое слово, ты попадешь туда только на свадьбу своей подруги… Интересно, огласили ли вчера помолвку? Если бы не твоя неловкость, ты бы осталась и сама все узнала. А теперь изволь сидеть и ждать новостей!

Дженнет отвернулась, поджав губы. Миссис Холл не одобряла увлечения дочери мастером Бартоном, справедливо полагая, что будущему адмиралу прилично жениться на своей богатой и родовитой кузине, чем на ее подруге, у которой, к тому же, полным-полно родственников. Мать не верила в силу чувств дочери и ждала, что она вот-вот испытает разочарование в любви.

После завтрака вся женская половина семьи собралась в малой гостиной и усердно занималась шитьем. Иголку с ниткой вручили даже Мэрион и Джоанне, которые ради надвигающегося празднования Первого мая безропотно дали усадить себя за работу. Работа продвигалась в почти полной тишине, говорила только миссис Холл, постоянно поучая и наставляя младших дочерей и пересказывая старшей последние новости. Девушки отделывались короткими замечаниями и время от времени бросали взгляды на окна, выходившие на улицу. Стоял погожий апрельский денек, на небе ни облачка, тепло и светло. В такую погоду хорошо отправиться на прогулку, любоваться природой, или, на худой конец, работать в саду, но никак не сидеть в четырех стенах.

— О, смотрите! Кто это там?

Возглас одной из сестер заставил Дженнет подпрыгнуть от неожиданности. Она уколола палец и поскорее сунула его в рот, слизывая капельку крови. Мэрион, забыв про шитье, прилипла к стеклу, высматривая кого-то на улице, а Джоанна захихикала:

— Укололась? До крови! В тебя кто-то влюблен!

— Больно? — немедленно встрепенулась миссис Холл. — Сильно повредила? Надо смазать и перевязать, чтобы остановить кровь!