Пленник Зенды. Месть Руперта (сборник)

– Дайте ему стакан, чтобы выпить за мое здоровье; а вам я желаю спокойной ночи и благодарю вас за вашу любезность и приятный разговор!

Говоря это, я встал и с легким поклоном повернулся к дверям. Молодая девушка побежала осветить мне дорогу, а человек отступил, чтобы пропустить нас, с глазами, все еще устремленными на меня. Когда же я поравнялся с ним, он сделал шаг вперед и спросил:

– Сударь, знаете ли вы нашего короля?

– Никогда не видел его, – отвечал я. – Надеюсь увидеть его в среду!

Он больше ничего не сказал, но я чувствовал, что его глаза следили за мной, пока дверь не закрылась. Мой шаловливый проводник, смотря через плечо на меня, идя по лестнице, сказал:

– Господину Иоганну нельзя понравиться с вашим цветом волос, сударь!

– Ему больше нравится ваш? – подсказал я.

– Я говорила о мужчинах, сударь! – отвечала она с кокетливым взглядом.

– Что? – спросил я, берясь с другой стороны за подсвечник. – Разве для мужчины цвет волос имеет значение?

– Нет, но мне нравится ваш – это эльфберговский рыжий цвет!

– Цвет волос для мужчины, – сказал я, – не имеет более цены, чем это! – и я дал ей нечто малоценное.

– Дай бог, чтобы дверь из кухни была заперта! – заметила она.

– Аминь! – ответил я и пошел спать.

Но в действительности, как я узнал теперь, цвет волос иногда очень важен и для мужчины.

Глава III Веселый вечер с дальним родственником

Я не мог относиться с недоверием к герцогскому ключнику только потому, что ему не нравился цвет моих волос; а если мне и хотелось быть недоверчивым, его вежливое и услужливое поведение (как казалось мне) на следующее утро обезоружило меня. Услыхав, что я направляюсь в Штрельзау, он явился ко мне, пока я завтракал, и сказал, что его сестра, вышедшая замуж за состоятельного торговца и живущая в столице, предлагала ему занять комнату в ее доме. Он с удовольствием согласился, но теперь видит, что благодаря своим обязанностям не будет свободен. Он поэтому предложил, если я могу удовольствоваться таким скромным (хотя, прибавил он, чистым и удобным) помещением, ехать мне на его место. Он ручался за согласие сестры и заострил внимание на неудобстве и толкотне, которой я буду подвержен по дороге в Штрельзау и обратно на следующий день. Я принял его предложение, не колеблясь ни минуты, и он ушел послать телеграмму своей сестре, пока я укладывал вещи, готовясь сесть на первый поезд. Но мне все же хотелось посмотреть на лес и на охотничий павильон; потому, когда румяная девушка сказала мне, что, пройдя по лесу миль около десяти, я мог попасть на маленькую железнодорожную станцию, я решил отправить свой багаж прямо по адресу, данному Иоганном, погулять, а потом добраться самому в Штрельзау. Иоганн уже ушел и не знал о перемене в моих планах; но так как единственное изменение в них было замедление на несколько часов в моем приезде к его сестре, то не было причины сообщать ему об этом. Без сомнения, добрая женщина не станет слишком обо мне беспокоиться.

Я позавтракал рано, и простившись с моими добрыми хозяйками и обещав заехать к ним на обратном пути, стал всходить на гору, ведущую к замку, а оттуда в Зендский лес. В полчаса неспешной ходьбы дошел я до замка. Он был в старые годы крепостью, и старинная постройка была в хорошем состоянии и очень величественна. За нею стояла другая часть прежнего замка, а за нею, отделяясь от нее глубоким и широким рвом, огибавшим все старое строение, стоял красивый новый дворец, построенный покойным королем и теперь составляющий загородную резиденцию герцога Штрельзауского. Старые и новые здания соединялись подъемным мостом, и этот способ доступа составлял единственный проход между старым зданием и внешним миром; но к новому дворцу вела широкая и красивая аллея. Это было идеальное жилище: когда Черному Майклу желательно было общество, он мог жить во дворце; если же на него находила ипохондрия, он мог перейти мост и поднять его за собой (мост двигался на блоках), и ничто, разве только целый полк и артиллерия, не могло заставить его выйти оттуда.

Я продолжал свою прогулку, радуясь, что, хотя бедный Черный Майкл не мог получить ни трона, ни принцессы, он все же имел резиденцию не хуже любого принца в Европе.