Пленник Зенды. Месть Руперта

Стоя таким образом, я взглядом проникал в переднюю часть комнаты, хотя сам не попадал в полосу света. Окно распахнулось, и кто-то выглянул из него. Я узнал грациозную фигуру Антуанетты, и, хотя ее лицо оставалось в тени, красивые очертания ее головы выделялись на освещенном фоне. Мне хотелось крикнуть ей: «Не забудьте!», – но я не посмел – к счастью, так как через минуту к ней подошел кто-то и встал с ней рядом. Он хотел обнять ее за талию, но она быстро отскочила в сторону и оперлась о ставню; теперь я ее видел в профиль. Тогда я узнал и вошедшего, то был Руперт. Он тихо засмеялся, наклонился вперед и протянул к ней руку.

– Тише, тише! – прошептал я. – Еще рано, мой милый!

Его голова наклонилась близко к ней. Верно, он сказал что-нибудь шепотом, потому что она указала на воду, и я слышал, как она отвечала медленно и веско:

– Я скорее выброшусь из этого окна!

Он подошел к окну и выглянул из него.

– В воде холодно, – заметил он. – Послушайте, Антуанетта, перестаньте шутить!

Она не отвечала, а он продолжал, с живостью ударив рукой по подоконнику и тоном избалованного ребенка:

– Черт возьми Черного Майкла! Разве ему мало принцессы? Неужели ему нужно все? Что вы нашли хорошего в Черном Майкле?

– Если бы я рассказала ему, что вы говорите… – начала она.

– Ну и расскажите, – возразил Руперт небрежно, и, видя, что она не ожидает этого, он быстро схватил ее и поцеловал, смеясь и говоря: – Расскажите и об этом!

Если бы со мной был револьвер, искушение было бы велико. Но я мог только прибавить это к списку его проступков.

– Клянусь, – продолжал Руперт, – ему все равно. Он безумно влюблен в принцессу. Он только и говорит о том, как бы отправить на тот свет комедианта.

– Неужели?

– А если я возьмусь за это поручение, знаете ли вы, что он мне обещал?

Несчастная женщина в полном отчаянии подняла руки к небу.

– Но я не хочу ждать, – продолжал Руперт.

Я видел, как он снова сделал движение, чтобы обнять ее, но раздался стук отворяемых дверей, и грубый голос воскликнул:

– Что вы здесь делаете, сударь?

Руперт повернулся лицом к окну, низко поклонился и отвечал веселым, звонким голосом:

– Извинялся за ваше отсутствие. Разве можно оставлять даму одну?

Вошедший, вероятно, был Черный Майкл. Я сразу узнал его, когда он подошел ближе к окну. Он схватил Руперта за руку.

– Во рву в воде можно поместить не только короля! – проговорил он с выразительным жестом.

– Это угроза, ваше высочество? – спросил Руперт.

– Я угрожаю редко, а чаще действую!

– Несмотря на это, – заметил Руперт, – Рудольф Рассендилл часто слыхал угрозы, но все еще жив.

– Виноват ли я, что мои слуги промахнулись? – спросил Майкл презрительно.

– Ваше высочество сами не рискнули промахнуться! – насмешливо заметил Руперт.

Это ясно означало, что герцог избегал опасности. Но Черный Майкл умел владеть собой. Вероятно, он нахмурился, – мне было очень жаль, что я не мог яснее видеть их лиц, – но голос звучал ровно и спокойно, когда он отвечал:

– Довольно, довольно! Мы не должны ссориться, Руперт. Что, Берсонин и Детчард на своих местах?

– Да, ваше высочество.

– Вы более не нужны мне.

– Благодарю вас, я не устал! – отвечал Руперт.

– Пожалуйста, оставьте нас! – сказал Майкл с нетерпением. – Через десять минут подымут мост, а я думаю, вам не особенно захочется добираться до своей постели вплавь.

Руперт исчез. Я слышал, как дверь открылась и закрылась. Майкл и Антуанетта остались одни. К моему огорчению, герцог протянул руку и запер окно. Еще недолго он постоял и поговорил с Антуанеттой. Она отрицательно покачала головой, и он с нетерпением отвернулся. Она отошла от окна. Дверь снова закрылась, а Черный Майкл запер ставню.

– Де Готэ, де Готэ, слушай! – раздалось с моста. – Если ты не хочешь выкупаться перед сном, пойдем!

То был голос Руперта, стоявшего на конце моста. Через минуту он и де Готэ появились на мосту. Руперт просунул руку под руку де Готэ и среди моста остановил своего товарища и перегнулся через перила. Я быстро скрылся в тень лестницы Иакова.

Затем Руперт начал шалить. Он взял у де Готэ бутылку, которую тот держал, и поднес к губам.

– Ни капли! – воскликнул он с неудовольствием и кинул ее в воду.

Она упала, как мне показалось по звуку и кругам на воде, в двух шагах от трубы. Руперт схватил револьвер и стал стрелять в нее. Первые два выстрела не попали в бутылку, но попали в трубу. От третьего бутылка рассыпалась в куски. Я надеялся, что скверный мальчишка удовольствуется этим; но он выпустил по трубе и остальные заряды, из которых один перелетел через все и прожужжал в моих волосах.

– Осторожно на мосту! – закричал чей-то голос, к моему большому облегчению.

Руперт и де Готэ крикнули: «Сейчас!» – и перебежали через мост. Мост подняли, и все смолкло. Часы пробили четверть второго. Я встал, потянулся и зевнул.