Пленник золотой любви

– У меня в ушах ненадлежащая акустика, а не в ДК. По случаю еще я кое-как могу сыграть незатейливую мелодию вроде “упоительных вечеров”, но выйдет и она так некрасиво, так бездушно, что стыдно, право слово, мне станет после выступления… Сокрыты от вампиров возвышенные чувства. Не парить мне в облаках вовек. Пойдем отсюдова, покамест я не разрыдался, утираясь воротом пальто с выставки-продажи… Прочь из храма искусства! Мне здесь не место. Прости за то, что я испортил тебе вечер.

Мы пришли в гардеробную. Я помог Лизе надеть куртку. Моя услужливость ее насмешила.

– Все нормально, Тиша. Если честно, маме не удалось привить мне любовь к классической музыке. Для меня она скучная! Люблю концерты звезд на стадионах, а лучше под открытым небом. Но тебя на них не поведу. Я хотела тебя порадовать. Не удалось. Что же мне для тебя сделать?

– Подари мне тишину. Я буду рад.

– Да я и так улетаю на две недели! – Лиза осерчала. – Хочешь сказать, одному тебе лучше?

– До чего непредсказуемые и удивительные мысли водятся в твоей хорошенькой головке! Мне хорошо с тобой молчать.

– Тиша, я правда стараюсь делать для тебя все… Не подумай, что попрекаю, но я готова в лепешку ради тебя разбиться. И мне страшно подумать, что тебе все равно.

– Ценю твою заботу, но расшибаться не прошу. Лепешка из тебя плохая выйдет. Не жирная. Сухая.

– Тиша… нет, не скажу. Ты меня сейчас заплюешь, – и она загадочно умолкла.

Глава 59. Преступное желание

Лиза не один день в себе держала некую тайну. Долго не рисковала поведать о том, что за зверь ее грызет. Увезти эту тайну в Петербург она все же не решилась.

– Не могу переключиться, – дома призналась Лиза, укомплектовывая путевой гардероб. – У меня перед глазами торчит та жуткая старуха с концерта. Лениниада Львовна. Не хочу становиться такой, как она, развалюхой… Тишуля, может, хотя бы лет через десять ты меня обратишь? Поверь, я обойдусь без пляжного волейбола и концертов. Буду слушать песни цикад и ловить моль, чтобы она не сожрала мои шубки.

– Лизонька, ты напрасно боишься старения, – показав девушке молодильный крем из журнала мод, я взял ее за плечо, успокаивая тусклым взглядом. – Наука не стоит на месте. К преклонным годам тебя так утянут, отшлифуют и накачают оздоровительными стимуляторами, что будешь краше и прытче молодушки.

– Но я все равно буду старой, сколько бы денег ни потратила на пластику. А если ты меня обратишь, я буду жить вечно и всегда оставаться молодой. Тебе жалко, что ли? Не будь врединой!

– В точку попала! Мне жалко. Тебя! Пойми ты, наконец, вампиры с возрастом не увядают телом, но дряхлеют душой. Это намного хуже обыкновенной человеческой старости. Поверь, лучше быть Раисой Максимовной, которая в свои шестьдесят восемь считает, что ей восемнадцать, чем быть мной.

– Нашел с кем себя сравнить! Максимовна – больная на всю голову.

– Перебивать невежливо, – я крепко схватил Лизу, не давая ей шевельнуться. – Ты глядишь на меня и видишь обманку. Мираж. Под наружностью молодого человека скрывается нудный, противный старикашка. Я непрестанно с ним борюсь, но частенько проигрываю.

– Тебя не перебрешешь, – Лизу обуяла бешеная злоба. – Пусти! Опоздаю на самолет!

Я оставил ее в покое. Запихнув в чемодан теплый свитер, обиженная на меня гражданская супруга закрыла молнию и умчалась на кухню.

– Чтоб он сдох, ублюдок! – она с силой швырнула в железную урну пластиковую бутылку с вязкой жидкостью. – Подавился и загнулся на месте!

– Кто обидел мою лапушку? – я пришел посмотреть, что случилось.

– Какой-то урод отпил йогурт, а я, дура, не проверила крышку… Задушила бы его своими руками, чтобы неповадно было воровать.

– И ты еще просишь тебя обратить. Будь ты вампиршей и, допустим, тебе бы попала в руки начатая бутылка дорогой минеральной воды. Ты бы выследила и убила неразумного бедолагу из-за смешного пустяка.

– Тиша… Я не того… Я так ляпнула сгоряча. Не включая голову. Я никого не хотела убивать.

– Правильно. Голова бы у тебя включилась после убийства. Представь, что ты ехала по дороге и тебя лихач подрезал? Вышла бы одна из тех страшных историй, которые рассказывают в хронике происшествий. В вампирской жизни особенность питания – не главная проблема. Удержать над собой контроль в острых ситуациях гораздо труднее, чем раздобыть еду.

– Но тебе удалось не дать сдачи Сенечке на званом ужине.

– Я долго учился. Много лет жил вдали от людей. Ты так не сможешь. Я знаю. Никогда больше не проси меня об обращении.

– А если я научусь не злиться? – Лиза считала, что рано или поздно своего добьется.

– Разговор окончен. Начнешь его снова, и я навсегда от тебя уйду. Покину Волочаровск. Мне не привыкать к смене места жительства, – я применил самое грозное оружие.

– Рот на замок, – Лиза брезгливо вымыла руки и задвинула ногой кухонную секцию с урной под мойку.

“Никуда ты не денешься, – прочел я в ее беспокойно мерцающем взгляде. – Обратишь как миленький”.