Пленники Аксиса

Клинок, кажется, еще не успел коснуться земли, когда оба бойца рванулись к центру арены. Одичалый, окончательно отбросив человечьи повадки, передвигался на четырех лапах, длиннющими прыжками. Но и Хестия не отставала — ринулась вперед в невероятном спурте, чуть ли не размываясь в движении. В центре они чудом не сшиблись. Мутант прыгнул, взмыв над землей и намереваясь сбить противницу с ног. Но разбойница поднырнула под ним и, кувыркнувшись, снова нарастила дистанцию.

Одичалый, взбивая лапами целые фонтаны грязного песка, затормозил и развернулся, снова с рёвом бросился в атаку. Но Хестия и в этот раз сбила его с толку — рванула ему навстречу, не дав взять разбег для прыжка. Они вновь пролетели мимо друг друга, вскользь столкнувшись на ходу, и…

Я думаю, большинство зрителей вообще не поняли, что произошло. Я и сам едва успел разглядеть мимолетный, но точный удар в шею. Поначалу даже показалось, что Хестия просто рубанула на бегу ребром ладони. Но, когда она остановилась, оборачиваясь через плечо на противника, я разглядел в её руке кинжал, который она держала обратным хватом, пряча за запястьем.

Успела-таки подобрать первой.

Одичалый, похоже, и сам не почуял удара — он снова развернулся, бросаясь на разбойницу и не обращая внимания на кровь, буквально фонтаном хлещущую из шеи. Однако силы его начали внезапно иссякать — не преодолев и половины расстояния до противницы, он споткнулся, заплетаясь в собственных ногах. Рухнул на пузо, судорожно закашлялся. Но голод и исступлённая, слепая злоба продолжала двигать им. Остаток пути он полз, продвигаясь отчаянными, судорожными рывками, хрипя, булькая и выплевывая сгустки крови.

Хестия, повернувшись, спокойно смотрела на него, не двигаясь с места, и сделала шаг назад только в самый последний момент, не дав мутанту дотянуться когтями до её ступней. Одичалый, уткнувшись мордой в песок, затих. Как и вся Яма. Зрители, только что галдящие наперебой, как стая птиц, потрясенно смолкли. Кажется, никто не рассчитывал, что схватка продлится не больше десяти секунд.

Почти сразу по толпе пошёл нарастающий ропот. Кто-то возмущался, кто-то, наоборот, хохотал и подначивал остальных. Наверное, те, кто только что поставили на победу Потрошительницы.

Энки вдруг крепко, почти до боли, схватил меня за предплечье и шепнул, наклоняя ближе:

— Мы должны вытащить её отсюда!

Демон вел себя странновато с самого начала, как Хестия появилась на арене. Но сейчас его охватил неподдельный, нервный азарт, который ему с трудом удавалось скрывать. Чего это он так возбудился?

— Да что с тобой?

— Я не хотел обнадёживаться раньше времени. Но сейчас, когда я изучил её поближе… Я был прав! Она нам пригодится. Есть шанс, что с её помощью я смогу обрести новую силу!

— Каким образом?

— Возможно, мне удастся заключить с ней сделку.

Я бросил недоуменный взгляд на Хестию.

— Но ты ведь утверждал, что не можешь заключать сделки с обычными смертными.

— Что? — удивлённо переспросил Энки, взглянув на меня так, будто я сморозил несусветную глупость. — Да я не о разбойнице говорю. А о её матери!

Я снова взглянул вниз, на арену, но уже своим вторым зрением, частично погружаясь на Изнанку.

Злобный дух, привязанный к Хестии, был на месте. Но вёл он себя необычно. Не бесновался, не рыскал из стороны в сторону. Не обращая внимания на крики толпы, а может, и правда не слыша их, баньши, опустив окровавленные руки, смотрела снизу вверх прямо на нас.

Точнее, на Энки. И во взгляде её бездонных черных глаз застыли ожидание и мольба.

— Я уже рассказывал, — продолжил Энки громче, чтобы я смог расслышать через нарастающий гвалт толпы. — Такие заплутавшие духи, перешагнувшие грань мира смертных, довольно быстро теряют себя. Но эта… Она — своего рода Ныряльщица, хоть и бесплотная. За счёт связи со смертной дочерью она сохранила свой дух и разум.

— Что-то верится с трудом.

— Не обращай внимания на облик! Он лишь отражение их общих эмоций.

— Ну, хорошо, и что тебе нужно? Сделка? Так заключай! Насколько я помню нашу, тебе даже рукопожатие не понадобилось.

— Тут особый случай. Придётся придумать что-то вроде ритуала. Нужно какое-нибудь тихое безопасное место, и…

Тут Руфус ударил в гонг и выкрикнул, перекрывая шум толпы:

— Чистая победа! Чистая победа!

Ответом ему стал новый взрыв эмоций со стороны зрителей. Он дал собравшимся прокричаться и, чуть успокоив их, продолжил:

— Да уж, все закончилось слишком быстро. Хорошего зрелища не получилось. Но сейчас мы это исправим! Потрошительнице просто нужен более достойный противник. Или… два?

Толпа одобрительно взревела, хотя часть голосов, пробивавшихся сквозь общий гвалт, была явно недовольна.

— А может… три? — выкрикнул, веселясь, рыжеволосый. — У нас как раз в клетках томятся целых три пёсика, притащенные из пустошей. Выпустим их поиграть?

Кажется, подобное заигрывание с публикой здесь было чем-то вроде привычного ритуала. Очень уж дружно и охотно отзывались зрители, вытягивая вперед руки в знакомых жестах — большой палец вверх или вниз.

И, кажется, голосов «За» было заметно больше.