Пленники Долины

– Благодари Берни – здешнего кузнеца. Этот лук – гордость его коллекции. Думаю, у тебя никогда не было такого. Кибить[31] собрана из вареных сухожилий ревуна, разрезанного рога лоборога и высушенного тисового дерева. Благодаря роговым пластинам, такой лук обладает изумительной упругостью и силой. Мечта всадника! – добавил Ланс восхищенно.

– А как же ты? Ты ведь тоже участвуешь! – удивилась Заред, что Ланс добровольно расстается с творением древнего мастера. – Или у тебя есть еще один?

– Этот единственный, – заверил девушку Ланс. – Мне столь изысканное оружие не понадобится.

– Ты так уверен в победе?

Ланс неопределенно покачал головой, но его глаза лучились нескрываемым озорством. Будто сегодняшнее соревнование – не более чем затеянная мальчишками игра.

Заред перекинула лук через плечо, попыталась приладить на пояс колчан, но кушак рудокопа оказался для этого слишком слаб. Ланс, заметив во взгляде девушки растерянность, улыбнулся и достал из кармана сабельную опояску.

– Это, конечно, не совсем то, что нужно, но для нашего случая сгодится.

Он обнял Заред и ловким движением ее подпоясал. В тот миг, когда мужские ладони сомкнулись за ее спиной, а голова Ланса, как бы невзначай, легла на грудь, девушка почувствовала тепло, зародившееся в самом низу живота и спустя мгновение опалившее щеки.

Заметив, что за ними наблюдает Роган, Ланс пожелал удачи и отошел в сторону. Заред попробовала натянуть тетиву – лук податливо согнулся, словно в поклоне новой хозяйке. «Слабоват», – с сожалением подумала девушка и отпустила тетиву. В тот же миг дуга молниеносно приняла исходное положение. «Ого!» – удивилась Заред упругости кибити.

Гердт Де Йонг появился последним. Украшенный драгоценными камнями, колчан коменданта сверкал, как корона царственной особы. Инкрустированные изумрудами мадианы[32] дополняли впечатление незаурядности оружия.

Наконец прозвучал сигнал, оповещающий о начале состязания, и двадцать самых метких лучников Таниевой Долины вышли на исходную. Для начала требовалось всего лишь попасть в мишень. Без разницы, в центр вонзится стрела или застрянет ближе к краю. Такое легкое задание ни у кого не вызвало проблем. Но этим вступительным аккордом стрелки лишь доказывали свое право на участие. Самое интересное только начиналось.

Снова прозвучал рожок, и стрелки отошли на пятьдесят шагов назад. Заред покрутила в руках четырехгранную, склеенную из отдельных лучинок стрелу, лизнула ее кончик и с наслаждением отправила точно в цель. Удовлетворенная произведенным выстрелом, юная охотница отошла в сторонку, давая возможность блеснуть мастерством остальным участникам состязания.

Почти не целясь, Ланс легко повторил результат Заред. С неменьшим успехом выступили комендант и его заместитель. По окончании второго тура число соискателей дармового вина и славы сократилось вдвое. Поначалу бросавшие снисходительные взгляды в сторону невысокой девичьей фигурки стражники быстро посерьезнели. Гордость и самолюбие не допускали даже мысли, что какая-то девчонка может оказаться опытнее их в исконно мужском деле.

Заред обратила внимание, что Роган не сводит с нее глаз. «Вот, уставился в такой-то момент!» – с досадой подумала она, но, устыдившись своих мыслей, приветливо помахала богатырю рукой, заставив того расплыться в добродушной улыбке.

Предпоследний, третий, тур состязания обязывал соревнующихся попасть строго в центр деревянного щита. Когда подошла ее очередь, Заред внимательно прицелилась, задержала дыхание и, дождавшись, когда стихнет порыв ветра, спустила тетиву.

В последний тур также вышли Ланс, комендант, его заместитель и еще двое стрелков. Распорядитель принес клетку с голубем, вытащил птицу и подбросил ее вверх. Голубь бешено забил крыльями, стараясь взлететь, и, как только набрал высоту, прозвучал сигнал. Стрелки вскинули луки, сухо щелкнули шесть жил, и сизарь, пронзенный двумя стрелами одновременно, рухнул вниз.

Каждый из вышедших в четвертый тур имел неплохие шансы поразить цель, но никому не удалось вскинуть лук так быстро, как это сделали Заред и Ланс. Филипп недовольно скривился. Он до последнего момента был уверен, что не промахнется, но его выстрел, как и выстрелы других участников состязания, чуть-чуть запоздал.

– По правилам вам предстоит решить, станете ли вы оспаривать первенство дальше или согласитесь на ничью, – обратился распорядитель к финалистам.

Если бы голубя пронзила стрела Гердта Де Йонга или Филиппа, Заред, несомненно, продолжила бы спор, но соревноваться с Лансом в ловкости она не собиралась. И не потому, что интуитивно чувствовала превосходство своего друга и боялась проиграть, а просто не видела в нем соперника. Победа Ланса для нее была равноценна своей собственной.

Словно прочитав ее мысли, Ланс весело произнес:

– Предлагаю дружескую ничью.

Победители пристально смотрели друг на друга, пауза затягивалась.

– Вы принимаете предложение? – обратился к девушке распорядитель.

– Да, – подтвердила Заред Корвин.

Ланс наградил ее ослепительной улыбкой и во всеуслышание объявил: