Пленники колдовских чар

Он хорошо помнил, как в прошлый раз этот колдовской дом поначалу притворялся ветхим и заброшенным, и лишь электрический свет застал его врасплох, не давая преобразиться. На этот раз луч фонарика беспрепятственно скользил по линялым, ободранным обоям, по фестонам пыли, застрявшей в паутине, что свешивалась с потолка, по потерявшим первоначальный цвет серым портьерам, сквозь прорехи в которых пробивался свет уличных фонарей. Запах затхлости висел в воздухе, и даже свежий влажный ветер, что врывался снаружи, не мог его развеять. Каждый шаг отдавался скрипом в рассохшемся паркете. Анфилады комнат справа и слева терялись в душной мгле, которую не смог бы рассеять и более мощный источник освещения. Незваные гости растерялись, не зная, в какую сторону им повернуть, где искать то, ради чего они проникли сюда? И художник, и его натурщица оказались в жилище колдуна Брюса лишь второй раз.

– Придется обшаривать комнату за комнатой! – вновь проявила решительность девушка.

Мужчина вынужден был с нею согласиться, ибо лучшей идеи у него все равно не было. Начали они с вестибюля. Впрочем, здесь было пусто. Ни стула, ни диванчика, ни даже вешалки. А на подоконниках, кроме пыли и птичьего помета, ничего обнаружить не удалось, да и глупо было бы рассчитывать на это. Не сговариваясь, повернули направо от входа. В этой части дома ни Гарик, ни Ася еще не бывали. Увы, сквозные, словно нанизанные на нитку бусы, комнаты были так же пусты, как и вестибюль. Кое-где встречались обломки мебели да торчали в стенах кольца для подсвечников. Чем дальше продвигались изыскатели, тем меньше у них становилось надежды на то, что удастся откопать здесь что-нибудь существенное. Чародейский дом словно насмехался над их потугами. Кто знает, может для того колдун Брюс и забросил его сюда, чтобы сбить с толку и соперника, и ту, из-за кого это соперничество разгорелось.

Первой не выдержала Анна Болотная.

– Бессмысленная затея! – выкрикнула она и топнула ножкой по жалобно скрипнувшему паркету.

И в это мгновение яркий свет залил обе анфилады, из конца в конец. Грянула музыка. Зашелестели подолы платьев. Зашуршали веера. Зазвенел смех. Забрякали шпоры. Ослепленные и оглушенные, Гарик и Ася прижались к стене. Под коленки им ткнулся край диванчика, и они машинально на него опустились. Колдовской дом ожил. Мужчины и женщины. Дряхлые старики и румяные юноши. Напомаженные старухи и бледные от пудры девушки. Офицеры и вельможи. Лакеи и музыканты. Блеск золотых и серебряных позументов. Сверкание украшений. Запах духов, пудры и пота. За высокими окнами в каменных вазах пылал огонь, поблескивая в струях фонтана. Гости вели себя непринужденно. Чувствовалось, что оживленное веселье, царившее среди них, не наигранное, а искреннее, вызванное особой наэлектризованной атмосферой, присущей светскому приему или даже большому балу.

– Что это, гипноз? Колдовской морок? – проговорил потрясенный художник.

– А диван, на котором мы сидим, тоже колдовской морок? – насмешливо осведомилась девушка. – Похоже, дом перенес нас в мой век.

– Выходит, перемещаться во времени можно не только при помощи кольца.

– Сейчас не это главное, господин живописец, сейчас важнее понять, для чего дом перенес нас сюда?

– Вы думаете, это дом нас сюда перенес, а не Брюс?

– Не знаю, но полагаю, что разумнее всего будет воспользоваться сей оказией. Вы заметили, на нас никто не обращает внимания? Быть может, мы для них попросту незримы! – Это можно проверить, – пробормотал Иволгин.

Он вскочил и бросился наперерез статному офицеру, который шагал через анфиладу, подкручивая рукою черные усы и зыркая по сторонам глазами навыкате. Военный, не останавливаясь, прошел сквозь Гарика, словно тот был соткан из дыма или тумана.

– Вот те раз! – выдохнул художник. – Привидение!

– Кто? – спросила его спутница. – Вы или он?

– Я себя таковым не ощущаю.

– Вероятно, этот бравый вояка – тоже. Возвращайтесь покуда на диванчик. Теперь мой черед.

Ася встала и шагнула к небольшой стайке девушек, облепивших расфуфыренного пожилого мужчину, который что-то рассказывал им задорным старческим тенорком. Говорливого старичка Анна Болотная узнала сразу. Это был ее благодетель, князь Пустовойтов. Она подошла к окружавшим его девицам и… пронзила их собой, не ощутив при этом ни малейшего сопротивления. Оказавшись прямиком перед князем, девушка заглянула ему в блеклые глаза и не увидела в них своего отражения. Тогда она попыталась прикоснуться к его плечу. Рука провалилась в пустоту. Сам Николай Эмпедоклович продолжал балагурить как ни в чем не бывало. Своей содержанки он явно не замечал. Ася дурашливо наклонилась и поцеловала старика в напудренную щеку, вернее – в пустоту. Рассмеявшись, девушка вернулась к своему спутнику и снова присела с ним рядом. Сомневаться не приходилось – для гостей колдуна они были бесплотны.

– Не знаю, какие силы благоволят нам, но полагаю, что мы должны непременно воспользоваться этим, – проговорила Анна Болотная.

– Было бы глупо пренебречь такой возможностью, – отозвался ее спутник. – Мне кажется, нам следует найти Брюса.