Пленники пылающей бездны

В кабинах падала температура. Нить на шкале термоизмерителя приблизилась сначала к восьмерке, задержалась около нее на три четверти суток и угрожающе двинулась дальше.

Холод заставил экипаж соорудить из матрацев подобие телогреек. Вид у людей был совсем нелепый, особенно у Дектярева. В таком одеянии геологу с трудом удавалось протиснуться в отверстие люка, и, делая это, он чертыхался на весь подземоход.

Наконец он подсел к Вадиму и завел такой разговор:

— Вадим Сергеевич, дорогуша, а нельзя ли все-таки превратить охладительную систему в отопительную? Природа выкидывает фокусы, так и нам нужно выкинуть что-нибудь такое, — он покрутил пальцем в воздухе, — эдакое.

— Пожалуйста.

— Да ну? Придумал-таки?

— И придумывать ничего не нужно, Николай Николаевич, — Вадим покусывал губы. — Перестроить систему просто, но для этого ее потребуется выключить на несколько суток. Скажите-ка мне: те двенадцать с половиной тысяч градусов тепла, которые развивает магнитоплазменное поле, по-прежнему действуют на корпус подземохода или их компенсирует переохлаждение вещества?

Дектярев вопросительно посмотрел на Биронта.

— Ни о какой компенсации не может быть и речи, — ответил Валентин Макарович. — Переохлаждение порождает новый вид энергии, но не уничтожает тепла. Ваша охладительная система реагирует и на тепло и на холод. Но холод, который передается в виде излучения, вызвал в полупроводниковых спаях какие-то иные соотношения.

— Тогда и говорить не о чем. Мы не сможем и на секунду выключить охлаждение. Произойдет самоуничтожение подземохода. Устраивает вас такая перспектива?

Дектярев взглянул на Андрея.

— Похоже, так, — подтвердил механик. — Термоэлементы охладительной системы соединены в одно целое. Поодиночке их тоже не перестроишь.

— Нужно остановиться! — вырвалось у Вадима.

Геолог отрицательно покачал головой.

— Нет! — присоединился к нему и Биронт.

— Я не хочу мириться с тем, что нет никакой возможности перестроить охладительную систему, — настаивал Николай Николаевич. — Я кое-что смыслю в полупроводниках. Нужно подумать, Вадим Сергеевич. Понимаете: думать, искать, не сдаваться. И только в этом наше спасение. Все зависит от вашего конструкторского мастерства. Вы же сами знаете — настоящее решение может прийти в голову неожиданно.

Это ли было не знать Вадиму! Но разве он уже не пытался решить вопрос с перестройкой? Решение может прийти. И его может вообще не существовать.

Андрей вызвался помочь Вадиму. Вдвоем они отправились в агрегатную. Там, сняв крышки реле-автоматов, всматривались в черные сверкающие глянцем небольшие щиты. Каждый щит представлял собой реле. Заподлицо с его поверхностью переплетались золотые линии — они соединяли между собой полупроводниковые чувствительные узлы, небольшие серо-матовые диски. Изготовленная как одно целое, схема чем-то напоминала каналы Марса, видимые в оптический телескоп. В ней не было ни одной движущейся детали, ни одного стыкового или резьбового соединения. До предела простую и компактную, ее невозможно было перестроить в пути. Гораздо проще было бы заменить реле целиком. Абсолютная надежность устройства и представляла теперь трагедию для экипажа «ПВ-313».

Посоветовавшись, Андрей и Вадим пришли к выводу: ничего не придумаешь. Нужна капитальная переделка, выполнить которую можно только в условиях заводах.

Однако спустя несколько часов Андрей снова появился в агрегатной, на этот раз в одиночку. Там он оставался довольно долго, прикидывая, как бы все-таки пересоединить автоматы, не выключая их и не подвергая корабль опасности.

Увы, его знаний инженера-механика оказалось явно недостаточно.

Глядя на линии впечатанной в щит схемы, Андрей убеждался в своем бессилии. Устранить в ней любую неполадку он может с такой быстротой, что за ним не угонится ни один механик на свете, но придумать другое сочетание линий и узлов… нет, тут нужно быть конструктором. И если уж у Вадима ничего не получается, то нечего толкаться тут Андрею Чуракову.

15

Подземоход «ПВ-313» продолжал свой путь к ядру. В кабинах становилось все холоднее. Температура упала до нуля. От дыхания людей запотевали шкалы приборов, полированная поверхность пульта, металлические ободья люков. Самодельная одежда из матрацев согревала тело до пояса, а ноги оставались открытыми и коченели. Приходилось их обертывать простынями и одеялами, класть сверху подушки. Но при этом уже нельзя было вставать из кресла.

У Николая Николаевича мерзла лысина, он устроил из полотенец подобие чалмы и стал походить на купца из древней Бухары.

Не выдержав, поднимались поочередно в агрегатную. Там было сравнительно тепло, хотя поместиться в тесном помещении ее могли одновременно только два человека.

Мечтали о теплой одежде: о валенках, о шубе, о шапке. Хорошо бы все это сюда! Только кто же мог предположить, что экипаж «ПВ-313», погружаясь в раскаленные недра, окажется в условиях ноябрьских холодов?