Пленники солнца

Устроившись между стройных бёдер, закинул ее ноги себе на плечи, накидываясь ртом к набухшим губам, осторожно всасывая нежные лепестки. Провел языком вдоль складок, слизывая влагу. Сладковато — терпкий вкус заполнил рот, сводя сума. Мая застонала. Поднял взгляд к ней, наблюдая как она прикрыла глаза, растворяясь в ощущениях. Обвел клитор языком, осторожно всасывая его. Её вкус дурманил. Хотелось съесть её полностью, сожрать вместо основного блюда и десерта вместе взятых. Движения языка и губ становились быстрее, жаднее. Я трахал её языком, засасывал ее складки, слизывая капли возбуждения от самого входа в лоно и порхая по пульсирующему бугорку, чувствовал как скоро сам взорвусь. Только с ней я был таким твердым. Стоны Пчёлки становились громче. Добавил к ласкам пальцы. Ласкал языком клитор, а указательным и средним имитировал движения члена, массируя изнутри и приближая к кульминации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мая металась по кровати, приподнимая плечи, сжимая ногами мою голову, запуская руки мне волосы, сжимая их. Она словно находилась в каком-то сладком бреду и это подстегивало меня еще сильнее сделать так, чтобы она визжала от удовольствия. Кружа вокруг клитора, поедая ее ртом, и помогая ей пальцами достичь нужного результата. Почувствовал как она задрожала и лоно начало сокращаться. Мая приподняла грудь, выгибаясь вверх, закричав и плотно сжимая мою голову ногами, обессилено рухнула на кровать. Поцеловав ее в клитор и живот, довольно облизал ее соки с пальцев, поднимаясь вверх.

— А сейчас ты кончишь вместе со мной, — закинул стройную ногу себе на плечо, обходив эрекцию рукой, устраивая головку у входа в ее лоно и медленно вошел в нее до самого конца. Шумно выдохнув от удовольствия, тут же накрыл её губы своими.

Восстановив дыхание я лежал на спине, поглаживая Маю прижавшуюся грудью ко мне. Я гладил пальцем по её плечам, лопаткам, позвоночнику и пояснице, а она выводила узоры у меня на животе. Эйфория после бурной разрядки улеглась и внутри царил покой. Сколько раз за нашу жизнь мы вот так же лежали вместе, правда всегда одетые, но оттого не менее счастливые. Нам всегда было достаточно просто быть рядом, ощущать дыхание, сердцебиение, тепло. Конечно все это не сравниться с тем, что я испытывал когда любил её жестко и нежно, медленно и быстро. Секс сделал наши отношения полноценными, открытыми, чувственными. И это черт возьми окрыляло. В то же время, я не жалел, что мы так долго шли к этому. Двадцатилетняя дружба лишь крепче привязала нас друг к другу, и я с теплом вспоминал каждый пройденный вместе с Пчёлкой этап.

— Макс, мне страшно, — заговорила Мая.

Одной фразой она спустила меня с небес на землю. Ледяные щупальца беспощадной реальности прокрались под кожу, обхватывая внутренности.

— Что если я собственноручно подписала смертный приговор родителям? И Стасу! Его вообще больше не должны касаться мои проблемы. Зачем он приплел его сюда?

— Хотел пробудить в тебе чувство вины и сыграть на твоем чувстве долга.

— Зачем я согласилась на побег? Тебе нужно было уйти одному, — горько проговорила она.

— Ты считаешь твои родители хотели бы, чтобы ты жила в рабстве для сохранения их жизней? — я не собирался давать лживых уверений. Ведь ни один из нас не знал, как нужно поступить. А убеждать её в том, что все будет хорошо — не мог. Это не честно по отношению к Мае и её ожиданиям.

— Тогда еще оставалась бы надежда, что рано или поздно мы встретимся вновь, а если он воплотит свою угрозу в реальность, то я не смогу себя простить. — Пчёлка подняла на меня глаза. В них плескалось отчаяние и леденящий кожу ужас.

— Ни один родитель не хочет, чтобы его ребенок страдал. И если в его силах спасти свое дитя, то он готов на риски, даже если это спасение будет стоить ему жизни.

— Вот только и я готова ради них пожертвовать собой, — поморщилась как от острой боли.

— Прости, Пчёлка, но я не позволю этому произойти, — обнял её двумя руками, крепче прижимая к себе. — Без тебя моя жизнь не имеет смысла, — прошептал ей в волосы.

— Но…, - Маю оборвал осторожный стук в дверь.

Она сразу же напряглась всем телом, в панике посмотрев на меня. Я так же как и Пчёлка насторожился, подавляя беспокойство.

— Максим, это господин Ибрагим. Принес вам свежее молоко и хлеб, — знакомый голос хозяина нашего убежища, мгновенно развеял подозрения, но сердце продолжало стучать набатом в груди.

— Две минуты, господин Ибрагим, — осторожно встал с кровати, натягивая брюки и рубашку.

Мая же смутившись, что может быть увидена в таком виде, тоже натянула трусики и накинула абайю. И только когда она оказалась полностью одетой, я отворил замок.

Дверь резко ударила меня по лицу, сшибая с ног. Не понимая, что произошло, увидел как в комнату ворвались вооруженные люди. Крик Маи заполнил комнату, когда я почувствовал удар в голову, теряя сознание.

Глава 32