Пленники солнца

Как бы я себя не убеждала в том, что этот брак вынужденный и по факту они с Жёлтым не будут мужем и женой, ведь главное сейчас заключалось в спасении. Но внутри все равно меня съедала ревность. На протяжении последних десяти лет, я готовила себя к этому дню, к моменту когда в жизнь Жёлтого войдет другая женщина и создаст с ним семью. Но все это было до того момента, когда мы поняли о том, что всегда принадлежали только друг другу и никто иной не может влезть между нами. Тем более брак с другими просто невозможен.

И вновь судьба посмеялась над нами. Точнее отплатила мне за кошмар, привнесенный в наши жизни. Остаток вечера я пыталась отвечать на вопросы партнеров Господина и не думать о предстоящей брачной ночи. Ведь её не будет, верно? Разве должны люди заниматься сексом лишь потому, что разыграли спектакль под названием свадьба?

Каждый раз, поймав себя на этих гнусных мыслях, одергивала, думая о том как нас вытащить отсюда. Можно было подать знак русским, попросить их помочь нам сбежать. Но они ни за что не станут рисковать многомиллионной сделкой ради трех рабов. Оставалось верить в чудо и молиться о дополнительном времени. Все что нам сейчас требовалось — как можно времени в запасе.

Банкет наконец-то подошел к концу и под крики и улюлюкание гостей, молодожёнов проводили в их шатер. Казалось, радовались все, начиная от солдат Хаммада и заканчивая русскими партнёрами. У меня же сердце грохотало так, что удары отдавались в ушах. Взгляд, брошенный Максом на прощание, напоминал попытку успокоить меня и в то же время он хотел убедиться в каком состоянии я находилась после событий этого дня. В серых глазах промелькнуло беспокойство, а после он принял невозмутимый вид, уверенный в том, что на этом представлении он выполнил свою роль. Но в груди засела тревога. Словно что-то скреблось о рёбра, тяжестью оседая под ними, не позволяя свободно дышать.

Я провожала жёлтого взглядом, успокаивая себя мыслями о завершении постановки. Конечно же в спальне между Максом и его женой ничего не будет. Господин хотел бракосочетание и он его получил. Обо всем остальном, что обычно входит в свадебный пакет, речи не велось. Но стоило мысленно назвать эту девушку его женой, и захотелось зажмуриться от боли пронзившей грудь. Тут же одернула себя, не поддаваясь на провокации сердца. Неужели я настолько не доверяю Желтому? И почему сейчас эта ерунда кажется мне важнее выживания? Ведь вопрос стоит о жизни и смерти, а не о физической неверности.

Неужели я до сих пор не оставила в прошлом переживания по поводу всех тех женщин в его постели, которым я годами вынужденно улыбалась, обманывая всех вокруг и в первую очередь себя в том, что я не переживаю из-за его близости с другими. Ведь я с детства воспринимала его только как брата, а сёстрам принято радоваться за личное счастье братьев. Горечь от его интрижек, связывала с непостоянством Жёлтого. И переживанием за чувства бедных девушек. Ведь не понаслышке знала какая это мука прикоснуться к нему, опалить руку о его лучи и больше никогда не иметь возможности погреться в его тепле. Только вот те несчастные оказывается завидовали мне. Какая глупость! Тогда я думала, сумею убедить себя в том, что совершенно не переживаю из-за бесконечного потока женщин в его постели и смогу относиться к этому с пониманием и безразличием. И так оно и было, отчасти. Ведь тогда я даже не позволяла себе мечтать о большем. Не считая того единственного случая перед отъездом в Лондон.

Вот только сейчас это всё неважно. Жёлтый знает как сильно я его люблю, а мне не нужно никаких заверений. Его действия, совершенные ради меня, кричат громче любых самых высокопарных слов. Макс не может предать меня.

Так бы я и варилась в бульоне из противоречий, тревоги и самоистязания, если бы спустя час после окончания банкета за мной снова не пришли. И вот тут все ненужные мысли вмиг покинули голову, оставляя место только для страха. Было не просто страшно, а жутко. На лбу выступила испарина, а ноги тут же налились свинцом. Хотелось вооружившись кинжалом, залезть под одеяло и ждать подмогу. Но в тот момент я не могла не то чтобы сопротивляться, а даже выдавить из себя хотя бы какой-то звук.

Меня привели в будку охраны. Паника острыми когтями вцепилась в горло, не давая свободно дышать. Передо мной стоял опираясь на спинку стула Хаммад. Увидев его, в крови тут же забурлил адреналин, возвращая меня из анабиоза.

— Присаживайся, — кивнул на стул, широко улыбаясь.

— Зачем? — не сдвинулась с места, смотря прямо ему в глаза.

За спиной стояло двое охранников, я напряженно прислушивалась к их движениям и даже дыханию. Подобная компания меня настораживала, да и место сбора оказалось не совсем понятным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Садись, тебе понравится, — его улыбка стала еще шире, а у меня кожа покрылась мурашками от того как сверкнули его глаза.