Пленники солнца

Улыбнувшись, приоткрыл глаза, чувствуя, как в груди перехватило дыхание от предвкушения встречи. Место рядом со мной пустовало. В одно мгновение радость испарилась, сменившись разочарованием. Протянул руку перед собой, ощупав холодную простыню. Неужели все действительно оказалось лишь сном? Приподнялся, уткнувшись лицом в подушку рядом, и закрыл глаза, вдыхая запах летнего ветра перед дождем, запах Маи. Он окутал меня, проникая в поры и заставляя проснуться каждую частицу тела, щекоча изнутри и сбивая дыхание. Я застонал от удовольствия, не в силах насытиться этим ароматом. Пчёлка точно была здесь.

Никогда и не с кем другим я не перепутаю её запах. Сколько лет я в тайне смаковал его, стараясь довольствоваться тем, что имею, и умирая внутри от невозможности стать к ней ближе, и тем самым стирал с горизонта присутствие любого другого парня, привлекшего её внимание. Разве мог предположить, что она так же, как и я, сокрушается от утопичности нашей связи? Еще в школе я знал, что если не могу быть для Пчёлки кем-то большим, чем просто друг, то с готовностью приму всё, что она предложит, стараясь дать ту любовь, которую Мая ждет от меня. И в то же время я осознавал, что никогда в моей жизни не будет места для другой женщины, ведь никто не сможет сравниться с ней, с моей Пчелкой Маей, моим Красным драже Эм’энд’Эмс, моим самым близким другом и родственной душой. Я был с ней рядом всегда, трусливо не находя в себе силы отпустить и позволить любить кого-то сильнее меня, эгоистично оставаясь главным мужчиной в её мире. Я зависим от Маи и наслаждался её зависимостью от себя. Она была нужна мне во всех отношениях, но я не верил в реальность своих фантазий. Не верил, что имею право владеть ею полностью.

Пчёлка относилась ко мне как брату, доверяя свои мысли, мечты, и я не мог обмануть её ожиданий, извратив наши отношения банальным желанием заполучить её для себя, лишив дружбу невинного света, придающего ей еще больше особенности. Казалось, стоит переступить черту, и магия будет разрушена, отдалив нас друг от друга, вместо того чтобы сблизить. Ещё будучи подростком, я считал влечение к Мае, необходимость в её близости и постоянном присутствии лишь временным помутнением, пережив которое, всё должно было вернуться на свои места. Поэтому, стиснув зубы, позволял ей влюбляться в других, играть с ними в отношения, и вместо того, чтобы отговорить её впервые подарить своё тело сопливому ублюдку, в которого, как ей казалось, она была влюблена, молча напился, надеясь, что после этого больше не буду думать о ней так, как не должен был, утешаясь мыслями о душе Маи всегда принадлежащей мне. Никто и никогда не сможет стать для неё настолько же близким, как я.

Несмотря на все попытки самовнушения и целую вереницу девиц, пытающихся помочь отвлечься от единственной, к кому тянулся всем своим существом, не смог перерасти свои чувства к ней. Наоборот. Они пропитали меня полностью, растекаясь по венам, став не просто влечением или любовью, а настоящим преклонением. Всё, что касалось Пчелки, будоражило меня, каждое слово, взгляд, идея волновали и вызывали восхищение. Я смотрел в её изумрудные глаза и не мог отвести взгляда, утопая в них, каждый раз удивляясь, как кто-то может быть настолько совершенным. Даже совершаемые Маей глупости не могли заставить меня всерьез злиться на нее. На кого угодно, только не на неё. Она была моим идеалом женщины.

Единственное, что действительно выводило меня из себя — парни, которых она пыталась любить и которые не стоили даже ногтя с её пальца. Я понимал, что ни один из них не сможет сделать её счастливой, но терпел их присутствие, скрипя зубами, ради Пчёлки, зная, кто в конечном итоге будет с ней всегда. И ни разу Мая не пыталась мне дать почувствовать себя забытым или отодвинутым на второй план. Это грело душу, помогая смириться с тем, что не могу быть с ней так, как хотелось бы, с тем, что ни одна женщина в моей постели так и не смогла переключить моё внимание на себя, с тем, что рано или поздно появится в её жизни тот, кто отберет у меня Пчёлку навсегда. И как бы жестоко или отвратительно это не выглядело с моей стороны, но я был готов сделать все во избежание возникновения у неё настоящих чувств к другому. Вот только до сих пор не хватало смелости рискнуть всем и вынуть сердце из груди, отдав ей во владение. Я слишком сильно боялся потерять Маю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍