Пленники тайги

Астахов глянул на часы, с начала этой странной дуэли прошло всего то десять минут, но впечатление было такое, что прошли если не дни, то часы уж точно. День выдался жаркий, и он оказался как раз на солнцепеке, хотелось пить, но фляжка была пуста. Он и к колодцу то шел как раз затем, чтобы наполнить ее водой. Пауза затянулась, Семен еще пару раз попробовал спровоцировать полковника на выстрел, но тот упорно молчал.

«Может ушел?» — подумал Астахов. — «Но это вряд ли. Не тот u`p`jrep. Что-то, змей, придумал.»

На всякий случай Астахов пополнил магазин карабина патронами, поморщился. Боезапас у него шел к концу.

«Может выглянуть, посмотреть? Вдруг он давно ушел. И где интересно, его хозяин? Может сейчас заходит откуда нибудь с тыла. Хотя не должен. Не тот человек, чтобы самому лезть под пули».

И все таки ему нестерпимо захотелось выглянуть. Он понимал что это глупо, смертельно опасно, но его просто раздирало желание посмотреть, что происходит на другой стороне улицы.

«А, была не была!..» — мелькнуло в голове у охотника, он уже напрягся, но тут какое то движение со стороны справа привлекло его внимание. Это была Найка. Собака оббежав деревню и удолетворив свое любопытство не спеша трусила по пустынной улице прямиком к хозяину.

Заметил лайку и полковник. Степаныч тоже устал от затянувшейся паузы, и увидев лайку он довольно осклабился. Это был как раз тот случай, которого он так долго ждал. Поднявшись во весь рост он прикинул расстояние от колодца до собаки и поднял ружье.

— Найка!.. — отчаянно крикнул Семен, но со стороны сеновала уже ударил выстрел и собака, взвизгнув, крутанулась на месте. Скрипнув зубами Астахов вскочил во весь рост и почти не целясь выстрелил в темную фигуру на крыше сеновала. Два выстрела прозвучали почти одновременно, но полковнику еще перед этим пришлось перезаряжать ружье, и он чуточку опоздал. Пуля Астахова попала в живот артиллериста и рука полковника, дрогнув, послала свой заряд в крышу колодца.

Захрипев от боли Степаныч выронил ружье, и пройдя два шага вниз упал на теплые доски крыши. Полежав немного он все таки сумел разогнуться, сел, зажимая левой рукой рану, потянулся было к ружью, но тут подняв глаза увидел далеко, вниз по течению реки маленький силуэт лодки.

— Куда! Егорыч, сука, ты что делаешь!.. — надсадно прохрипел он, и оставив в покое ружье полковник, с трудом встав, дошел до края сарая и оборвавшись полетел вниз. От боли он потерял сознание, но большая куча перепревшего навоза смягчила удар, несколько секунд полковник лежал неподвижно, потом очнулся, и зажимая рану упорно побрел к реке. На пути его попался ветхий заборчик, навалившись всем телом он повалил его, сам упал, отчаянно вскрикнув от боли, но снова встал, и выйдя на обрывистый берег замер, глядя вниз по течению. От боли и обиды по щекам его текли слезы, но и сквозь них он рассмотрел как маленькая лодка с одиноким гребцом скрылась за поворот.

Машинально он сделал два шага вперед, и полетел с обрыва в реку. Быстрое течение тут же подхватило его, и Астахов, пройдя по следам кровавой цепочки, так и не нашел тела артиллериста.

48. Бег в никуда

На первый выстрел полковника Золотов лишь приподнял голову, но услышав более резкий звук выстрелов карабина Астахова вскочил на ноги и несколько минут стоял, прислушиваясь к перестрелке. Он знал с кем ведет боевые действия Степаныч, и если первые несколько секунд он еще надеялся на удачу, то потом понял, что и в этот раз ему не суждено избавиться от проклятого охотника. Стопроцентный материалист и безбожник Золотов к концу этого путешествия окончательно уверовал в такие понятия как «судьба» и «рок». Onrnl он не стал дожидаться конца боевых действий, а поспешно столкнул на воду лодку и поплыл вниз по течению. В этом не было холодного расчета, в душе финансиста больше игра страх.

Астахов же не найдя тела полковника первым делом вернулся к собаке. Та жалобно поскуливая брела ему навстречу как-то странно волоча зад. Тщательно осмотрев лайку Семен вздохнул и сказал ей:

— Да, псина, прийдеться тебе пожертвовать своей красотой.

Пуля полковника попала в самое основание хвоста, и теперь этот пышный атрибут истинной лайки беспомощно висел на небольшом клочке кожи. Зажав собаку между ног охотник одним взмахом ножа обрубил собачью гордость. Найка взвизгнула, слегка куснула Астахова за сапоги, и получив свободу принялась отчаянно зализывать рану.

Семен же прошелся по деревне, вышел за околицу, и по следам прочитал все, что произошло здесь в это утро. Несколько минут он стоял на берегу, разглядывая замываемый водой след от лодки, и глядя вдоль реки.