Пленники Уэст

Эл принесла аптечку, достала салфетку, и, смочив ее в растворе, подала Димке. Он с благодарностью взял и тщательно стер кровь. Эл подошла, запрокинула его голову, потрогала переносицу. Димка шмыгал носом.

— Переломов нет, — заключила Эл, для верности она еще раз проверила его нос прибором. — Да, цел.

Алик хмуро смотрел как она аккуратно и заботливо ухаживает за Димкой. Он стал злиться и на нее. Она была сейчас очень серьезной и озабоченной, не в ее духе играть в игры с друзьями. Все итак ясно, Димке помогла первому.

— Кто начал драку? — спросила Эл и посмотрела на Димку.

Он запрокинул голову еще дальше и прогнусавил:

— Не скажу.

Эл оперлась коленом на подлокотник кресла и нависла над ним как хищный зверь. Алик не видел глаз обоих, зато Эл увидела хитрющие глаза Дмитрия, который готов был захохотать. Эл одним ловким движением замазала его царапину на скуле.

— Выметайся, — сказала она сурово.

— Так дверь закрыта, — прогнусавил Димка.

— А то ты кода не знаешь. Проваливай.

— Фу, как грубо, — сказал Димка, встал, дошел вразвалочку не очень расторопно до двери, и действительно открыл ее. — На сем я удаляюсь, дети мои.

Эл покачала головой.

— Вот поросенок! — воскликнула она.

Эл взяла еще салфетку и флакон и подошла к Алику, но он не дал ей прикоснуться к лицу, отстранил ее руку своей.

— Если ты надеешься узнать у меня причину, то я тоже не скажу, — заявил он.

— А я знаю, — она протянула ему салфетку. — На, вытрись, на тебе кровь врага. — Алик нахмурился. — Дай угадаю. Димка наговорил тебе гадостей, обозвал трусом, ты ударил его, а потом как по нотам — классическая, банальная драка. Дикое, первобытное мужское выяснение отношений! Браво! Театр! Жаль, я не все видела!

— Дело не в том, что он назвал меня трусом, но он сказал мерзость, точнее предложил, — сказал Алик и понял, что проговорился.

Обида кипела у него внутри. Но вместе с тем он ощущал недоумение. Эл догадалась без труда — значит, тема не нова. Ответ он получил тут же.

— Димка специально так сказал. Он мечтал дать тебе…поколотить тебя еще после истории на Плутоне. Он тебя потом простил, но для очистки совести драки ему все же не хватало. Он извиниться, и предложит мир. Глупо, конечно, но я рада, что хоть у кого-то в нашей компании осталось чувство юмора. Даже такое. Это была чистой воды провокация.

Она улыбнулась. Алик не скрыл недоумения.

— Хорош способ, — сказал он.

Эл улыбнулась еще шире и ничего не сказала.

— Зачем ты пришел? — вдруг спросила она.

Алик растерялся, но тут же осознал, что разговор с Димкой и драка вправили ему мозги. Нельзя молчать. Он не хотел больше прятать свои чувства. Пусть она поймет.

— Хотел тебя видеть, — твердо сказал он.

— Просто так или по делу?

— Ты кое-что обещала, — напомнил он.

— Свидание, — кивнула Эл.

— В двадцатом веке устроит? — спросил он.

Эл обернулась, посмотрела на открытую дверь и скомандовала. Дверь захлопнулась.

— Хорошо, согласна, тем более что раньше не смогу.

— Так ты согласна бежать? — Алик подался вперед и чуть не столкнулся с нею лбом.

— Боюсь, что через пару недель мне не останется ничего другого.

— У меня все готово, — Алик перешел на шепот, попробовал улыбнуться, поморщился от боли.

— Нам надо очень точно все взвесить. Неизвестно, где мы окажемся.

— Идет. Я еще раз все уточню. Только бесследно исчезнуть мы все равно не сможем. Это неприятная тонкость.

— Ничего. Я говорила и еще повторю: там мы будем на своей территории. Что-нибудь придумаем.

— Если не получиться, нам сотрут память, — вкрадчиво предупредил он.

Эл посмотрела ему в глаза и помрачнела.

— Попробуем избежать.

Она осторожно коснулась пальцами его губы, он не ожидал. Она оказалась так близко, ее лицо напротив.

— Надо же, кровь уже запеклась.

— Заживет как на собаке, — ему нечего было больше сказать.

«Эл, не стой так близко», — простонал он про себя. Он едва сдерживался, чтобы не прильнуть к ее губам, но вдруг вспомнил о нежности с Дмитрием.

— Что? — спросила она. — Ты в лице переменился.

— Ничего. — Он попробовал пойти в атаку — Что у вас с Дмитрием?

— У нас с Дмитрием? — передразнила она.

— Я вижу, как вы любезничаете, — сказал он.

— Ух, ты! Любезничаем, слово-то какое, — опять передразнила Эл.

— Слишком для друзей.

— А мы больше, чем друзья, — заявила Эл и стала серьезной.

У Алика похолодело внутри.

— Мы вместе кое-что пережили… Смерть. Мы спасли жизни друг другу. Это к сведению, без деталей. И я не могу к нему иначе относиться, только как к очень близкому человеку. Он мне больше, чем кровный брат, он жизнью рисковал из-за меня, выхаживал как маленькую, пока я болела. Имею право. — Потом взгляд ее потеплел. — Димка чудесный человек и настоящий мужчина, извини за пафос.

Алик почувствовал, как краска подступает к скулам, как сжалось сердце и стало неловко. Опять это ощущение собственной низости.

— Да, точно. Кто он, и кто я, — заключил он.

Эл подняла брови и глянула на него совсем иначе, в ее взгляде вспыхнул вопрос, и он не смел больше молчать.

— Но я все равно…

Он не смог договорить от волнения. Он с усилием над собой заглянул в ее глаза. Мысли сразу спутались.