Пленники

Гарник не мог клеветать на себя и приписывать себе поступки, не совершенные им. Он уже признал, что учеба в диверсионно-шпионской школе и спуск по предложению фашистской разведки на советскую землю — само по себе большое преступление перед Родиной. Он признал это, добавив, что хотел доставить Филояна в органы безопасности, но это ему не удалось. Такое показание ни в чем не убеждало Петухова, поскольку Гарник не мог назвать никаких свидетелей. Все, что он говорил следователю, вызывало новые подозрения. Ему не поверили и тогда, когда он рассказал, как с группой товарищей бросил в колодец предателя Бакенбарда. Все это принималось за выдумки. Больше того, Петухов, кажется, был склонен считать этого Бакенбарда за патриота, с которым рассчитались такие продажные шкуры, как Адоян — Апресян.

После этих допросов Адоян возвращался в свою камеру в полном изнеможении. С каждым днем он убеждался, что не сможет оправдаться. Его ждет тяжкое наказание. В процессе допроса Петухов начал обвинять его, как участника в расстреле пятерки и в убийстве Погосяна.

— Вот почему фашисты предложили вам учиться сперва в командирской, а затем в диверсионно-шпионской школе! — вывел заключение Петухов. — К чему же запираться, ведь факты налицо!

— Это только ваше заключение, гражданин следователь, — возражал Гарник, — а правда в том, что рассказал я. Среди расстрелянных был Великанов, вместе с которым я убежал из лагеря. Мы были близкие друзья. Я его никогда не предал бы!..

— А на самом деле предали! Его расстреляли, а вы вот сидите сейчас передо мной и городите всякую чепуху. Вы, Адоян, не думайте, что сумеете обмануть меня. Скажите, как это могло случиться, что вы были близкими товарищами, — его расстреляли, а вас послали в офицерскую школу? Как это случилось? Как могло быть, что Филоян догадался о патриотизме ваших товарищей и выдал их, а о вашем патриотизме догадаться не смог? Смешно! В таком случае возникает вопрос: в чем выражалась ваша дружба? У вас были какие-то откровенные беседы, вы обменивались какими-то мыслями?.. Ответьте на этот вопрос.

— Да, мы беседовали, обменивались мыслями.

— Так как же Филоян мог заметить патриотизм Великанова, Саядяна, Ананикяна и Погосяна, а ваш — не заметил? Почему вы остались в живых?

— Я уже рассказал, как все это произошло.

— Это сказки для детей! А теперь расскажите для взрослых, чтобы все было ближе к истине.

— Все, что я сказал, — правда!

— Значит, вы не признаетесь, что фашисты вас купили ценой предательства ваших товарищей?

— Нет! Я не могу принять на себя такое обвинение.

— Тем хуже для вас! Все равно вы ничего не суме скрыть от меня. Я вас выведу на чистую воду, понятно?

— Буду только очень рад!..

Ответ Гарника снова вывел из себя Петухова. Вскочив с места, он заорал:

— Ах ты, гад! Ты еще осмеливаешься иронизировать тут! Ну, посмотрим, как ты дальше у меня запоешь!..

Уже было поздно, и следователь велел увести арестованного.

Гарник снова возвратился в свою камеру совершенно разбитым. Один из многих вопросов следователя застрял в памяти и мучительно требовал ответа. Петухов спросил: почему вы остались в живых? И в самом деле: почему он остался в живых? Разве не было лучше умереть, чем подвергаться теперь этим унижениям? Он даже не мог протестовать: его считали фашистским агентом и оправданий у него не было. Ведь его же схватили в лесу с парашютом, как ловят многих других шпионов и изменников. Другое дело, если бы он сам явился в советские органы и сказал бы, кто он и почему явился… Он не успел этого сделать. Стреляя в Филояна, он думал, что ранит его и тот не сумеет убежать, и это явилось бы доказательством, что он не его сотрудник. Но, как видно, Филоян не ранен и даже не схвачен. Следователь недаром требовал указать его приметы, спрашивал и о том, где они должны были встретиться позднее. Об этом договоренности с Филояном не было, но Петухов и тут не поверил Гарнику.

— Лжете, Адоян. Такое условие у вас было! Просто вы хотите спасти своего товарища…

Однажды на допросе Петухов спросил:

— На какие цели вы получили деньги?

— С Филояном я об этом не говорил. Перед вылетом, правда, зашел разговор о деньгах. Он сказал, что «имей мы в мирное время столько денег, вот здорово бы пожили»… Потом добавил к этому: «Если кончатся, сообщим и вышлют еще».

— И больше ничего?

— Больше ничего.

— А о том, чтобы вербовать за деньги новых шпионов, не говорил?

— Нет, не говорил.

— Опять хитрите?

— Я не хитрю. Спросите самого Филояна.

Но эти слова Гарника Петухов пропустил мимо ушей. Поэтому Гарник и заключил, что Филоян не пойман. Эта мысль была мучительной.

Негодяй Филоян сумел скрыться и сейчас, наверное, продолжает свою подлую деятельность, а он сидит в советской тюрьме и, наверное, его скоро осудят как изменника родины. Таких по законам военного времени только расстреливают.

Да, для него уже нет спасения. В этом он окончательно убедился на шестнадцатый день после ареста. Петухов не вызывал его подряд три дня. И когда Гарника снова привели к нему, он спросил:

— Ну, что, — опять будете упорствовать?

— Но на мне не лежит никакой вины!

— Лжете!