Пленники

— Нет? В таком случае мы сами выберем, — и они начали свой несколько странный отбор.

Высокий немец медленно шел вдоль строя, время от времени задерживаясь и тыча пальцем в чью-нибудь грудь:

— Этот годится, — сквозь зубы цедил он надзирателю, шагавшему следом. — А этого — сюда…

«Шахтера» присоединяли к той или иной из двух образовавшихся групп.

Выяснилось, что происходит набор в две смены для работы в шахте.

Оник, Великанов и Гарник решили не разлучаться.

— Скажем ему, что мы из одного города и хотим быть вместе.

Когда очередь дошла до них, Оника и Гарника отвели в сторону, а Великанова почему-то забраковали.

— Господин инженер, — обратился Оник к высокому немцу, — можно нам вместе? Мы — три… э-э… товарища… один город…

Дерзость Оника не понравилась отбирающему.

— Молчать! — рявкнул он. — Отбор произвожу я, а не ты.

Шагая за Гарником, Оник вполголоса поносил «господина инженера» на чем свет стоит:

— Не баранов выбираешь, осел ты эдакий! Чтоб твоего прародителя черти в аду припекли!..

Группу, в которую попали Оник и Гарник, повели за ворота, к высокому башнеобразному зданию.

— Эх, Ваня остался! Куда-то его отправят? — грустно сказал Гарник.

— Не тужи! О Балка Айрапете не слыхал, случаем?

— Что за Балка Айрапет?

— О нем мне в Кафане рассказывали. Был такой крестьянин, — что бы с ним ни случилось, приговаривал: «Может, это к лучшему?..» Однажды сельчане поехали менять пшеницу на орехи. Ночью укладываются все спать в лесу. Один из товарищей Айрапета берет и прячет в чаще его коня, — хотел посмотреть, что на этот раз Айрапет скажет. Утром Айрапет встает, бросается туда-сюда — нет коня! Все остальные навьючили коней и ушли. Остался Айрапет один со своими мешками. «Может, это к лучшему?» Тут откуда ни возьмись — его конь, отыскал хозяина. Айрапет нагрузил его и стал догонять сельчан. Навстречу путник. Айрапет и спрашивает: «Таких-то и таких-то не встретил?» «Как не встретил! — отвечает путник. — Все на дороге мертвые лежат. Напали разбойники, все отобрали, лошадей увели, самих убили…» Так и тут, друг: «Может, к лучшему это?» Если мы пропадем — Иван уцелеет: один из троих — и то хорошо!..

Около башни новоприбывших ждали люди в шахтерской одежде. Здесь в руки каждому дали по тяжелому фонарю. Гарник прикинул:

— Килограммов пять-шесть будет!.. Смотри, в колодец нас бросают. Вон лифт уже увез вниз поляков.

— Лифт?

Оник в жизни не видел лифта. Он подошел ближе и с любопытством заглянул в темную яму, куда провалилась железная клетка с людьми.

— Это и есть шахта?

Один из пленных шел сюда, еле волоча ноги. У него было желтое, как у больного малярией, лицо. Войдя в здание, он тут же сел на землю. Ему велели встать. Немец в одежде шахтера даже толкнул его. Но больной бессильно распластался на земле.

Тут лифт снова оказался на поверхности, в клетку впихнули десять человек и захлопнули дверь. Оник с Гарником пошли под землю.

— Обращаются, как с заключенными! — начал было Оник, но лифт стал падать, он инстинктивно уцепился за руку Гарника.

— Ого! Я думал, что все внутренности мои оторвались!

— Глубоко, — сказал Гарник. — Могила!..

— И они с нами в эту могилу? — кивнул Оник на немцев. — Пожалуй, тут до центра земли недалеко. А что, если вся эта земля рухнет на нас?..

Гарник заметил не без усмешки:

— Не беда: она ведь рухнет и на них!.. Да, отсюда не вырвешься… Стоп, остановились!

Они вышли из лифта и оказались в просторном, с сырыми стенами и сводом проходе, похожем на железнодорожный тоннель. Подземная улица уходила куда-то вбок, в черную тьму.

— Уши словно ватой заложило, — сразу почувствовал Оник. — Чем-то пахнет, газ какой-то…

— Да, отсюда не убежишь. Попали в дыру!..

— Ну, человек не глупей лисы, — загадочно сказал Оник.

— При чем тут лиса?

— Ты никогда не охотился за лисой? Юркнет в нору. Сидишь, караулишь. Потом копать начинаешь… А она уже, оказывается, нашла выход с другой стороны и давным-давно убежала. Так-то вот…

Они дошли до площадки, где тоннель раздваивался.

— Куда же ведут нас? — забеспокоился Оник.

— Иди, иди!

Налево от них, в обратном направлении ползла широкая бесконечная резиновая лента, нагруженная углем. Идя вдоль этой непрерывно скользящей ленты, под шум работавших где-то машин, Оник и Гарник по временам замедляли шаг. Сопровождавшему их немцу это не нравилось.

— Шнеллер! — прикрикнул он. — Скорей!

Оник кое-как дал понять немцу, что они очень заинтересованы шахтой. Он взял с ленты кусок угля и притворно восхищался:

— Гут, гут, зер гут!..

Немец кивнул:

— О, йа! Гут!

Гарник перевел конец фразы:

— Он говорит: уголь хорош, но вас привели сюда не на экскурсию!

— Да, да… мы работать… хорошо работать! — сказал немцу Оник, с воодушевлением размахивая руками.

И снова повернулся к Гарнику:

— Это, должно быть, инженер. Если мы не сговорились с шеф-быком на кухне, то, может, с ним удастся?..

Но инженер, оказавшийся не очень словоохотливым, молча показывал тростью в глубину штольни. Это значило: иди, иди, не болтай!

Группа будущих шахтеров постепенно таяла. Немец оставлял по одному человеку в каждом забое.