Пленница

Она то и дело бросала изучающие взоры в сторону Матвея, который так и стоял в напряженной позе у камина, скрестив руки на груди, и думала о том, что Осокин явно лукавит, делая вид, что заботился только об их жизнях. Наверняка он тоже доволен тем, что они хоть и по трагичному стечению обстоятельств, но оказались в его доме. Правда, та девица приезжала к нему раньше, но Варя даже не сомневалась, что Матвей до сих пор не остыл к ней Варе и точно будет рад, если она покажет ему свое расположение. А если они будут жить под одной крышей, то он, определенно, «сломается» и вновь покажет ей свою влюбленность. Эта мысль тут же вызвала у Вари радостное тайное ликование, и она даже кокетливо улыбнулась Матвею.

– Нет, мы уедем в Америку, – заявил Андреевский.

– В Америку? – опешила Варя, улыбка вмиг исчезла с ее лица, и она повернулась к отцу.

– Да. Только там они не смогут достать меня.

– Но…

– По просьбе Дмитрия Григорьевича, – добавил Матвей. – Так как по дороге сюда он написал мне и попросил посодействовать. Я договорился с купцом Дементьевым. Через три недели из Перми отплывает небольшое грузовое судно до Астрахани, точнее, беляна с железом и солью. По моей просьбе они готовы взять вас на борт и отвезти до Каспия.

– Там мы доберемся до Черного моря и далее в Америку, – объяснил Андреевский.

– По воде самый безопасный путь. На дорогах неспокойно, и на вас могут напасть.

– Вы, несомненно, правы, сударь, – согласился Дмитрий Григорьевич и печально улыбнулся. – Я в долгу перед вами и даже не знаю, как загладить свою вину.

– Я делаю это ради сына, – тихо сказал Матвей, быстро обратил взор на девушку.

Отчего-то Варе подумалось, что он хотел добавить, что еще ради нее, но промолчал. Однако она прекрасно запомнила его слова, сказанные чуть ранее: «Ваша дочь мне слишком дорога».

– Да, я понимаю, – закивал Андреевский. – Вы сердобольный и добрый человек, я был так неправ… – он помолчал и сосредоточенно посмотрел на собеседника. – И все же я, наверное, могу как-то отблагодарить вас? Правда, теперь денег у меня немного. Лишь то, что я успел забрать из своего тайника в особняке. А в эту пору уж точно наложен арест на все мое имущество. «Они» наверняка постараются осуществить эту подлую каверзу.

– Я не нуждаюсь в деньгах, – ответил Матвей и немедля добавил: – Однако есть одно… то, о чем я хотел бы вас просить.

Его пронзительный горящий взгляд остановился на Варе, и тут же ее обдало жаром.

– Если это не деньги, то что же это, мой друг? – спросил приветливо Андреевский.

Сжав пальцами оборку платья, Варя замерла и устремила взволнованный взор на Осокина. И ее сердце дико забилось, потому что она отчетливо знала, что хотел простить у ее отца Матвей. Неужели он жаждал взять ее замуж?! О, вероятно, так и было. Ведь он очень хотел этого два года назад. Отчего-то эта мысль так понравилась ей, что она неровно задышала, уже представляя, как отец непременно согласится, а она, конечно, немного повозмущается для поддержания образа «холодной прелестницы» и потом ответит «да». Они обвенчаются, и она останется в доме Матвея с сыном, и не надо будет ехать ни в какую далекую Америку, а еще он будет ее мужем. Это милая сердцу картина вмиг нарисовалась перед ее взором, и она с трепетом выдохнула, уже предвкушая, как станет хозяйкой этого поместья, по ее разумению, не меньшего, чем они с батюшкой имели в Петербурге. У нее будет муж, который обожает ее и боготворит. А еще в это мгновение она ясно поняла, что тоже любит Матвея. Потому все будет чудесно.

И пусть батюшка едет в свою Америку, ведь перспектива переселения в другую непонятную страну ее совершенно не прельщала.

– Я бы хотел просить вас об одолжении – хочу, чтобы Гриша остался здесь, в моем доме. Я как отец имею право воспитывать мальчика сам. Я выправлю нужные бумаги, по которым признаю его сыном и узаконю его настоящее имя как Григория Матвеевича Осокина. Я всегда хотел сына, и теперь наследник у меня есть. Тем более имя убережет его от покушений «ваших» кровожадных «друзей». Вы же, Дмитрий Григорьевич, можете спокойно отправляться с дочерью в Америку. А лет через пять, когда все успокоится, приедете навестить нас и повидаться с мальчиком.

– Э, это вполне резонное предложение, – задумчиво произнес Андреевский, поминая, что просьба мужчины обоснована и справедлива.

В первую минуту Варя не поняла слов Матвея, но, когда смысл их дошел до нее, окаменела. Что значит, оставить Гришу здесь, а она должна одна отправляться на другой континент? А если она тоже хотела остаться здесь с Матвеем? И уж точно в кошмарном сне не могла помыслить расстаться с сыном. Кровь вмиг прилила к вискам молодой женщины, и она стремительно вскочила на ноги.

– Нет! – вскричала Варя. – Что значит оставить Гришу здесь, а как же я?

– Золотце, успокойся, – попытался сказать Андреевский.

– Это возмутительно! – продолжала она, заламывая руки.

– Но Матвей Гаврилович – отец мальчика, и он столько для нас сделал. Пойми, он имеет право оставить Гришу в этом доме. Мы же остаться не можем, это опасно и для нас, и для него.