Пленница

— В Манзании нет российского посольства, — ответил он, вздохнув. — И это еще одна причина, по которой туристам там совершенно нечего делать. Консул работает из соседней Эритреи. Разумеется, я туда позвоню и попрошу тебе помочь, оставлю твои координаты. Только ты, во-первых, положи довольно много денег на телефон, а во-вторых, сразу, как только сможешь, купи местную симку и с нее через WhatsApp сообщи мне твой манзанийский номер, чтобы я мог им дать его для связи. Учти, что завтра и послезавтра в России выходные дни, и в консульствах тоже, а у меня есть только служебные телефоны, так что связаться с консулом я смогу, скорее всего, только девятого числа.

— Не страшно. Я только прилечу туда седьмого ближе к ночи, так что один день как-нибудь продержусь с помощью твоего голландца. Как его, кстати, зовут?

— Самуэль Ван ден Берг. Если ты ему понравишься, то он разрешит называть себя просто Сэм. Лови номер.

Я поблагодарила Мишку и распрощалась. Через секунду телефон звякнул, принеся номер телефона Самуэля Ван ден Берга. Что ж, уже немало. Следующий звонок нужно было сделать на работу. Я понятия не имела, сколько времени мне придется провести в Манзании, в то время как девятого января начинался рабочий год. Несмотря на поздний час, я набрала номер своего непосредственного начальника, председателя Таганского суда Анатолия Эммануиловича Плевакина, который все годы нашей совместной работы был мне не столько начальником, сколько наставником.

Выслушав мою сбивчивую от волнения речь, он все сразу понял правильно.

— Лена, езжай спокойно, — сказал Плевакин, откашлявшись. — Пусть Дмитрий, твой помощник, в понедельник напишет за тебя заявление на отпуск, пока на две недели. Думаю, что с твоим опытом за это время ты справишься. Если нет, оформим второй отпуск, уже за свой счет.

— У меня дела назначены, Анатолий Эммануилович, — покаянно созналась я. — Я же не собиралась ни в какой отпуск.

— За дела не переживай, на других судей раскидаем. В конце концов, ты могла не в Манзанию свою улететь, а гриппом заболеть и все равно на работу не выйти. Вон в этом году какой грипп жестокий по Москве ходит. Почитай, на две недели люди из рабочего процесса и вылетают. Так что не бери ты в голову, Кузнецова, решай свои проблемы.

— Это не мои проблемы, — возмутилась я.

— Да понятно, что не твои. У такой правильной зануды, как ты, не может быть проблем, зато твоя сестра отдувается за вас двоих. Скажи мне, сколько раз в год она устраивает тебе приключения, которых в твоей жизни без нее точно бы не было? Два? Три? Лена, ты еще не устала? А она? Ей не хочется, наконец, стать взрослой? Я уж, признаться, думал, что она выйдет за Таганцева замуж и остепенится, что хотя бы он на нее повлияет. Но нет, моим надеждам сбыться не суждено.

— Анатолий Эммануилович, я все про Натку понимаю и сама на нее ужасно злюсь, но она — моя сестра, и бросить ее в сложной ситуации я не могу. И в прошлые разы не могла, и сейчас, и в будущем не смогу тоже. Спасибо вам за понимание, я постараюсь вернуться максимально быстро.

— Кузнецова, ты там это, береги себя. — В голосе шефа прорезалась обычно несвойственная ему нежность. Чтобы скрыть ее, он тут же закашлял, чтобы я, не дай бог, не подумала, что Анатолий Плевакин — грозный председатель суда — может расчувствоваться не к месту. — Конечно, было бы лучше, если бы Таганцев с тобой полетел. Он — бывалый опер и мужчина. С ним тебе было бы безопаснее.

Если честно, то я бы предпочла, чтобы со мной полетел Миронов, но он никак не мог отложить свои дела на неопределенный срок и умотать за границу. Я относилась к этому с пониманием, зная, что ему и неделю нашего калининградского отпуска было выкроить очень сложно. Знала я и то, что он волновался за меня и переживал, что мы не летим в Манзанию вместе. Помимо служебных дел, у этого было и еще одно объяснение. На завтрашний рейс в Каир был всего один билет.

— Лена, я за пару дней раскидаю все свои дела, и если выяснится, что ты еще не разобралась с Наткиными проблемами, то я все брошу и прилечу к тебе, — говорил он. Лицо у него было несчастное. — Если бы у меня были в запасе хотя бы сутки, я бы отправил с тобой кого-нибудь из своих безопасников, но за рождественскую ночь я совершенно точно никого не найду, а ждать же ты не станешь.

— Не стану, — твердо сказала я.

Вот и Плевакина я так же твердо заверила, что обязательно буду осторожна. В мои планы входило вернуться целой, невредимой, с Наткой и как можно быстрее. В конце концов, в Москве у меня оставались любимые люди, и я знала, что они будут по мне скучать. А я по ним.

Я еще успела предупредить своего помощника Диму и подругу Машку, тоже работающую судьей, о том, что им какое-то время придется работать без меня и в какой-то мере за меня, после чего мы с Виталием собрали вещи, покинули гостеприимный и прекрасный калининградский замок, который за неделю успел стать нам домом и подарил волшебные дни и ночи, и уехали в аэропорт, где нас ждал арендованный небольшой самолет.