Пленница Белого замка

— Предложение заманчивое, — в золотых глазах плескалось сожаление. — Знаю, моей фантазии в области пыток не сравниться с выдумками Хозяйки Проклятого Замка. Но люди часто нарушают клятвы. Я это знаю, как ни кто другой — у меня были превосходные учителя.

— Да, вы правы. Однако вы упускаете одну деталь. Я — не человек!

Сэр Обри вздохнул. Потом нерешительно двинулся ко мне:

— Обещаете? Обещаете, что Дом Парак пожалеет?

— Даю слово!

Он был безвкусным, как несоленый рыбный бульон, и водянистым. Но горячим — жажда мести оказалась куда больше щуплого тельца. Я выпила все до капли, до последнего белесого глотка, и только потом заметила блеск глаз в узком дверном окошке.

Тюремщик! Как он подкрался? Неужели…не человек? Но чутье говорило — все в порядке, это не нежить, не маг, не шаман. Его не стоит опасаться. Но…

— Открой.

Дверь бесшумно повернулась на смазанных петлях.

— Я выполнила приказ. Отведи меня обратно.

Почему он молчит? Опустил голову, пряча лихорадочный блеск темных глаз, и пошел вперед, показывая дорогу. И спиной не боится поворачиваться? Воистину, люди этого замка скрывают много тайн. Чем грозят эти секреты мне? Нельзя расслабляться. Пусть я не боюсь серебра, рану нож нанесет вполне реальную. И очень болезненную.

Но тюремщик просто проводил меня до выхода и передал с рук на руки лакею.

— Она уничтожила призрака.

Юный владелец тоже сдержал слово. Тяжелый кошелек приятно оттянул пояс. Заплатил по-королевски, как и обещал.

Только покинув город, я поверила, что опасность миновала. Пожалуй, с охотой стоит заканчивать. Кто знает, кого подсунет мне судьба? Надеяться на везение глупо, оно не бесконечное.

Но что теперь делать? Придется снова черпать запасы. Сэр Обри хоть их и пополнил, но совсем чуть-чуть.

Как всегда, от людей меня спрятал лес. Надо придумать новый облик.

Можно ссутулиться. Я стану ниже ростом, да и горб будет выглядеть правдоподобно. Прихрамывать? Так ходить тяжело, а путь дальний. Если горб, значит — старуха? Можно не умываться, тогда пыль подчеркнет морщинки, сделает их заметными, а кожу — дряблой. Может, еще и сыпь вылезет. От грязи. Неприятно, но куда лучше, чем новую кожу отращивать, взамен сгоревшей.

Что с волосами делать? Ни одного седого локона … Решаю коротко постричь, и костер жадно пожрал срезанные ножом пряди. Оставшееся на голове прячет платок.

Одежда уже успела поистрепаться, да и не стиралась давно. Должно получиться — легче всего отвести глаза, усилив то, что человек видит, а не морок наводить. Только клюку осталось найти.

В буреломе нашла подходящую палку. Ровная, с ветками, похожими на оленьи рога наверху. Время лишило её коры и высушило до каменной крепости. Ударила находкой о ствол ближайшего дерева — звенит!

На тракт вышла горбатой старухой. Побрела по обочине, тяжело опираясь на клюку, и униженно благодаря добрых людей, которые из жалости подсаживали меня в повозки.

Идти в таком виде оказалось куда проще. Что взять с нищенки? Даже на лохмотья желающих не найти — вшей в них больше, чем прорех. А прорех — больше, чем целых нитей. От чего защитит дырявый плащ? И как держится в ветхой суме нехитрый скарб?

Но на улице теперь приходилось ночевать куда чаще. Привечать нищих у деревенских жителей охотников оказалось мало. Зато, словно извиняясь, они не скупились на еду. В котомке всегда водились хлеб и сыр, а иногда — и кусочек колбасы.

В городах жители были жестче. Правда, за мелкую монету пускали в ночлежку, а вот кормить не торопились. Зато удавалось утолить другой голод. Вечером достаточно посидеть на обочине улицы, прося милостыню, и всегда находился желающий даже на те несколько мелких монет, что удавалось выклянчить у прохожих.

Отпора от старухи грабители, как правило, не ждали. Да и сами выглядели едва ли лучше меня. Тощие, грязные, почти обезумевшие от голода. Или наоборот — сильные, уверенные в себе мужики. Армия местных гильдий, недовольных тем, что я промышляю на их территории.

Ничего вкусного их воспоминания не несли. Да и кровь не была здоровой. Но её хватало, чтобы пополнить запасы.

Поохотившись пару ночей, я покидала город. Если гильдии нищих могли дать день другой форы чужаку, то больше — никогда. Бесхозная старуха начинала вызывать подозрения, а мне конфликты ни к чему. Мне идти надо.

Верста за верстой, село за селом, городок за городком и вот она, столица.

Такая же шумная и красивая. И — вонючая. Ничуть не изменилась.

А вот в королевском дворце произошли изменения. Так, государь больше не жил в Вимо. По его приказу в десяти верстах к северу, на берегу озера, для него построили дворец. И вся светская жизнь переехала туда. Нет, столица пыталась соответствовать. Но отныне, ни один бал не мог сравниться с королевским. И в самом деле, разве сравнится гуляние в пусть и большом особняке с пышным праздником в королевской резиденции?