Пленница Белого Змея (СИ)

— Пора! — выдохнула она. Скоро все это останется позади. Перемена места — перемена счастья, как говаривала матушка, и тогда действительно можно будет поверить, что все, случившееся с Брюн в этом доме, просто ей приснилось. И не было ни проигрыша отца, ни руки Эрика, скользящей по ее телу, ни жадных, сминающих объятий Альфреда. Ничего этого не было — потому что иначе Брюн не сможет жить дальше.

— Нам пора, — окликнул ее Эрик.

Альберт, который вышел провожать брата, стоял возле экипажа, и невооруженным глазом было видно, что он в бешенстве и с трудом сдерживает обуревающую его ярость. Похоже, будь воля Альберта, он бы голыми руками разорвал и министра, и Брюн. Брюн словно обдало ледяной водой — на какой-то миг она снова погрузилась в прошлое, вчерашний день нахлынул на нее и смял.

Брюн казалось, что она умрет от пронзившей ее боли.

— Жаль, что не могу отправиться с вами, — когда Альберт заговорил, его голос звучал вполне дружелюбно и сердечно. Братья обнялись, и Брюн подумала, что они действительно любят друг друга. Настолько, что Эрик всегда, при любых обстоятельствах будет защищать Альберта. Чего бы тот ни сделал.

— Чем займешься? — поинтересовался Эрик. Водитель открыл перед Брюн дверь, и девушка быстро скользнула в прохладный полумрак салона, подальше от Альберта — ненависть в его взгляде была способна испепелять.

«Я знаю правду, — напомнила себе Брюн. — Знаю и могу рассказать».

— Вы бледны, — заметил Тобби. Откинувшись на мягкую спинку сиденья, он читал какую-то книгу, изредка делая беглые пометки карандашом на полях.

Брюн устроилась поудобнее — да, с таким комфортом можно ехать в другую страну, эта штука не чета даже лучшему экипажу — и ответила:

— Жарко.

— Чем мог — я вам помог, — произнес Тобби без улыбки. Ощущение чего-то мертвого, запредельного наполняло салон звенящей тревожной тишиной, ожиданием взрыва. — Дальше будет проще. Что именно сделал этот младший змееныш?

Почему-то Брюн не удивилась такому вопросу. Видимо, от Эрика ничего особо пугающего не ждали.

— Он убил своих жен, — прошептала Брюн, опасливо косясь в сторону братьев. Альберт говорил, что займется своими прежними исследованиями в биологии — ну и замечательно. — Обеих.

Тобби негромко усмехнулся.

— Я знаю, — ответил он. — На первой женился по приказу отца, на второй — чтоб избежать призыва на службу. Младшие сыновья в дворянских семьях ее обязательно проходят. И довольно быстро отправил своих дам на тот свет…

Он говорил настолько равнодушно, что Брюн захотелось сбежать. С трудом подавив в себе порыв открыть соседнюю дверь и выскользнуть наружу, она сказала:

— От вас ничего не утаить…

— На то я и министр, — ответил Тобби, и слова, которые должны были прозвучать как легкая шутка, заставили Брюн вздрогнуть.

Эрик распрощался с братом и сел рядом с Брюн. Водитель занял свое место и велел всем пристегнуть специальные ремни.

— Полетим, как пташки божьи! — весело заметил он. — К вечеру будем в столице.

Глава 4

Министр оказался просто невероятно щедр.

Лаборатория, которую выделили Эрику, по оснащению превосходила все, что он видел до этого. Чего тут только не было! Словно зачарованный, Эрик брел среди шкафов и шкафчиков, выхватывая взглядом то редчайшие книги, то связки таких растений, о которых он только читал, но ни разу не видел, то аккуратные пирамидки, сложенные из полудрагоценных камней, что разбрасывали во все стороны пригоршни разноцветных солнечных брызг.

Это было чудо — не обещанное, а сбывшееся, и Эрику казалось, что он вот-вот взлетит: счастье, наполнявшее его, буквально отрывало от земли.

— Прекрасно, просто прекрасно, — выдохнул он, осмотрев лабораторию. Брюн, сидевшая на табурете в уголке, понимающе улыбнулась: похоже, ей тоже понравилось это место, и Эрик, подумав об этом, испытал какую-то непонятную радость и сразу же разозлился на себя.

Ну какое ему, в конце концов, дело до того, что нравится Брюн, а что нет? Из-за нее он теперь окончательно подвешен на крючок заказчика. Шаг не в ту сторону, и Эрик отправится в тюрьму за укрывательство знающей… Вот тебе и стремление быть порядочным человеком.

— Лаборатория замечательная, — искренне сказала Брюн и тотчас же с готовностью поинтересовалась: — Что я должна буду делать?

Эрик неопределенно пожал плечами. Если получится реализовать ту идею, которая тревожно клевала его в висок с самого утра — а в нынешних рабочих условиях это уже не кажется невероятным — то Брюн не придется мыть пробирки, а министру Тобби — искать новую подопытную.

— Сегодня уже ничего, — улыбнулся Эрик. Несколько минут назад новенькие часы на стене пробили девять вечера. — А завтра я все-таки попробую вычленить эту косичку из вашей нервной системы.

Брюн побледнела. Ух, как она побледнела — словно Эрик ударил ее. Впрочем, конечно, запоздало понял он, в том, чтоб быть марионеткой, приятного мало, и девочка наверняка обрадовалась, что теперь-то никто не станет ковыряться у нее в голове. Но с другой стороны, между ними уже заложены все необходимые связи — Эрик подумал об этом и сразу же заметил, насколько несерьезно и жалко это звучит.