Пленница Белого Змея (СИ)

— Ты читаешь мои мысли, — нахмурилась Брюн. Из гостиной послышался скрип дивана и вздох — принцесса шевельнулась в своем заколдованном сне. Сейчас Брюн отдала бы что угодно, лишь бы все закончилось хорошо. Девушка на диване вернулась бы домой, живая и здоровая, к любимой матери, утолив ее неутешное горе, истерзанная душа Дерека обрела бы покой, а Брюн и Эрик поженились бы. И не надо никакой поездки к родителям, никакого благословения и разрешения, никаких пышных платьев и риса в волосах, который щедро набросают подружки — их обвенчают в первой же попавшейся церкви. Этого достаточно.

— Разве что самую малость, — признался Дерек. — Эта кровь Белых Змеев интересная штука, но с ней довольно трудно. Хотя я пока справляюсь.

— Не сомневаюсь, — вздохнула Брюн. — Но, Дерек, что мы можем сделать? Чем я тебе могу помочь?

Дерек печально улыбнулся.

— Ты пришла именно за этим, — сказал он, и в его голосе отчетливо прозвучало удивление. — Затем, чтоб мне помочь.

«Ты слишком долго был наедине с тем, что тебя мучило», — подумала Брюн и ответила:

— Да. Так что я могу сделать?

— Ничего, — прямо ответил Дерек. — Но я в самом деле очень рад, что ты пришла. Старшему Змею с тобой очень повезло.

— Ты еще очень молод, — неожиданно для себя самой ответила Брюн. — У тебя еще будет и солнце, и счастье. Можешь мне поверить.

Дерек пристально посмотрел на нее, словно хотел убедиться, что Брюн сказала именно то, что он услышал.

— Это говорит знающая, — спросил он, — или просто добрая девушка?

Брюн не успела ответить. Дом содрогнулся от подвала до крыши, будто хотел сбросить невидимую, но очень неприятную помеху. Дерек довольно рассмеялся, словно именно этого и дожидался, и неторопливо вышел в гостиную. Брюн потянулась за ним.

Если это Маркус, и он пришел не один, то для нее и Дерека все очень скоро закончится. Вряд ли бывший министр при всех своих способностях сможет устоять перед вооруженным отрядом. «Он ведь недавно уничтожил целую группу Альберта», — напомнила себе Брюн, но у внутреннего голоса были дрожащие слабые нотки.

Впервые за все время она испугалась по-настоящему. Даже подземелье с его невидимыми обитателями так не пугало.

По гостиной кружил ветер, подхватывая пыль и мусор и закручивая их в широкий дымный столб в самом центре комнаты. Пахло грозовой свежестью, долгожданнымдождем, листьями, сбитыми с ветвей. Где-то снаружи глухо и сердито заворочался гром, и в гостиной сгустилась тьма — на улице начиналась буря. Брюн схватила Дерека за руку: воздух сгустился, застревая в горле, и по полу пробежала нервная дрожь.

В ту же минуту все кончилось. Снаружи хлынул дождь, забарабанил по окнам так громко, что у Брюн заболели уши. Крутящийся пыльный столб исчез — из него соткалась высокая фигура Маркуса Хелленберта, который неторопливо подошел к спящей Марселлин, заглянул ей в лицо и рассудительно произнес:

— Да, дружище, заварил ты кашу.

Это было сказано с такой простотой и добродушием, с таким желанием помочь, что у Брюн онемели ноги от страха. Дерек мягко улыбнулся и с каким-то наивным, чуть ли не детским выражением спросил:

— Маркус, это ведь ты повредил артефакт в моем экипаже?

Брюн всем сердцем чувствовала, что он хочет услышать отрицательный ответ. Но Маркус вдруг нахмурился, слепо дотронулся до шеи и проговорил:

— Да. Да, Дерек, это был я. Прости, дружище. Не думал, что получится вот так…

Дерек устало прикрыл глаза. Ему надо было собраться с силами, чтобы принять то, что прозвучало в гостиной.

— Почему? — спросил он. — Маркус, почему, дьявол тебя побери?

— Хотел тебя убрать, — хрипло ответил Маркус. — Тогда никто не помешал бы мне в дальнейшем. Но вышло намного лучше, чем я задумывал.

Дерек улыбнулся.

— И ты даже оживил меня, чтоб никак не замараться в крови вин Габенов… Ты не сможешь врать, дружище, — сказал он с прежней мягкостью, и его лицо на мгновение исказило гримасой мучительной боли. — Во мне сейчас кровь Белого Змея, и пусть ее совсем немного, она не позволит тебе солгать… или умолчать.

Во взгляде Маркуса мелькнуло понимание и отчаяние.

— Мы ведь были друзьями, — вздохнул он.

— Были, — с легкостью признался Дерек. — Я любил тебя как брата. Маркус, ты сейчас-то зачем пришел?

Правая сторона лица Маркуса потемнела, угол рта оттянуло книзу, и Брюн испугалась, что сейчас его хватит удар.

— Прибрать тебя, — произнес он и снова дотронулся до шеи, пытаясь ослабить невидимую петлю, не дававшую ему дышать. — Тебя и девчонку. Дружище, ты должен был убить ее, а не красть. Тогда все было бы намного проще, — Маркус кашлянул и продолжал: — Всех младших вин Габенов надо было убрать твоими руками…

— Расчистить дорожку, да? — усмехнулся Тобби. — Для кого?

Пальцы Маркуса снова заскребли по шее. Марселлин вздохнула на диване и что-то пробормотала во сне. Сиреневый камушек под рубашкой Брюн стал таким тяжелым, что она едва не рухнула на грязный пол.

— Ни для кого, — промолвила Брюн и не узнала собственный голос, ставший низким и хриплым. — Для себя.

Дерек рывком обернулся к ней — он действительно был поражен до глубины души.