Пленница чужого мира

— Я виноват?! — зашипел Илья, прижав меня всем корпусом к парапету и заблокировав руками, вцепившись в перила. — Нет, дорогая, это ты поспешила! Ты согласилась идти на вечеринку, не советуясь со мной. При всем желании у меня не осталось времени на подготовку — я же не могу бросить работу. Что есть, то есть!

Настолько разъяренным мужчину я прежде не видела. Сначала запоздало проявил ревность, будто боясь изначально отказать Яну Карловичу. Теперь упрямо не желает признавать свою ответственность и перекладывает всю вину на меня. Возмутительно! Я заступалась за него перед Подестовым, не позволяя унижать! А он?!

Потому, не раздумывая, толкнула Илью в грудь, показывая, что не желаю уступать и разделять его точку зрения. Пользуясь совсем маленьким шагом назад, который он сделал, присела, проскальзывая под его руку, чтобы оказаться на свободе. Я не планировала убегать, просто его прикосновения и близость казались мне сейчас неприятными и неуместными.

— У вас что-то случилось? — спросил кто-то неожиданно. Немолодая женщина, видимо также пришедшая на террасу подышать свежим воздухом, смотрела на меня с беспокойством. — Айрин, вы только скажите, и я сразу позову охрану.

— Все в порядке, — опережая меня, ответил Илья, принужденно улыбаясь незнакомке. — Немного повздорили из-за пустяка. У Айрин закружилась голова. Мы уходим. Верно, дорогая?

Я решила не возражать. И радовалась, что весь путь домой оскорбленный Илья предпочел молчать, а покинув аэрокар, даже не пожелал спокойной ночи, тут же ушел к себе в комнату. Обижаться в данной ситуации точно следует не ему, а мне. Пусть и дальше изображает из себя несправедливо униженного. У меня и без его нотаций впечатлений и пищи для размышлений более чем достаточно.

Возможно, Ян прав и Илья мне не подходит? Слишком часто я слышу от мужчины необъяснимые с позиции логики ограничения, категоричные запреты, обидные обвинения. Похоже, я одна пытаюсь подстроиться под сложный характер Ильи, а он лишь ждет результата. Хотя сам говорил о компромиссе.

Мое впечатление вовсе не предвзято, мне есть с чем сравнивать. В первую встречу с Ринатом я почувствовала, насколько комфортным может быть общение единомышленников. Когда не приходится обдумывать каждое слово, с оглядкой на негативную реакцию. Когда собеседник способен продолжить фразу, предугадывая твои собственные мысли. Когда общаться легко и приятно.

Даже малознакомый мне Подестов не позволял грубого поведения! Не пойму, почему Айрин, по всей видимости, окруженная самыми разными мужчинами, зациклилась на Илье? И почему я обязана быть ее заменой?

Насколько правдив со мной Илья? Вдруг Ян был настоящим возлюбленным Айрин? Или кто-то другой? А Илья пользуется моим неведением. А если сама Айрин успела его разлюбить? И поэтому он предпочел заменить ее мной…

При этой мысли у меня волосы от ужаса зашевелились. Это же безнравственно! Эгоистично! И в то же время до жути логично, учитывая неуступчивый характер Ильи.

Я потрясла головой, избавляясь от жуткой картины. Нет, нельзя строить такие обвинения на пустом месте! Тут либо доказательства нужны, либо объективное восприятие. Иначе до паранойи дело дойдет.

Сложно, когда менталитет обитателей мира отличается от привычного. Я изучила много видеозаписей, где показывалось общение между людьми. На вечеринке успела заметить, что мужчины соперничают между собой за внимание женщин. А женщины пассивно принимают их интерес как должное. Ни одна девушка не боится остаться без пары. Наверняка потому, что мужчин в этом мире много. И обладание талантом не является решающим фактором. Кстати, есть у меня подозрения, что такой дар вообще здесь отсутствует. И длина имени не влияет на общественный статус — Ян, со своим на удивление коротким именем, несомненно, имеет больший вес в этом обществе, чем Илья.

Открытым остается вопрос о сомнительном «ритуале призыва», который не имеет научного обоснования. Возможно, мне стоит спросить об этом у Рината? Как друг, он должен быть в курсе дел Ильи. И ради благополучия нашей с Ильей пары, может быть, согласится рассказать мне правду.

Моя решимость найти возможный источник информации была настолько велика, что я пересмотрела все планы, что строила до этого. И утром, вместо того чтобы в ответ на грубый и недовольный вопрос Ильи «Ты готова? Нам лететь пора» послушно выйти и отправиться в развлекательный центр, нагло заявила: «Не поеду. У меня голова болит».

Представляя себе негодующего Илью, беснующегося за запертой дверью, я испытывала невероятное удовлетворение. Желание отомстить — недостойное чувство, но сейчас мой отказ казался мне справедливым наказанием и единственно доступным способом борьбы за личную свободу.

Аэрокар Ильи едва превратился в черную точку на небе, а я уже торопилась к своему. Какое счастье, что мужчина не знает о моем умении им управлять! И полагает, что я сама себя наказала скукой и одиночеством. Он ведь так и рявкнул в сердцах, прежде чем отойти от моей двери: «Ну и сиди одна, сама виновата!»