Пленница. Дар жизни (СИ)

— Ну я рассмеялся, и говорю, какая ж с тебя южанка? Ты ж бледнолицая, голубоглазая. Ну какая южанка? Правда, Дориан? — Роул пихнул солдата локтем. Тот кивнул. — Ну и я говорю, южанкой тебе не быть. А она упала на колени. Я, говорит, все сделаю! А я и отвечаю, мол, да что ты сделать то можешь? У нас своих девок хватает, они и не такое сделать могут. Только что грудь у тебя, как вымя, это хорошо. Но и у нас таких хватает.

Роул громко расхохотался, а затем захрипел. Дориан с опаской посмотрел на меня и сделал шаг назад. Я чувствовал, как кровь начинает бурлить. Еще чуть-чуть, и сущность начнет рваться наружу. Тогда здесь никому не поздоровится.

— Ну-ну, господин, ты не злись. Я ж тебе магичку привез. Сильную. — Роул успокоился и стал серьезный.

— Какую еще магичку? — сущность отступила, и я впервые за весь разговор с интересом взглянул на командира отряда. Роул приободрился и вдохновенно продолжил.

— В общем, Лару говорит…

— Да, Бездна тебя забери, хватит!

— Лару и сказала мне, что готова нам послужить да ценную информацию рассказать. Я и согласился. А она бабенка не промах оказалась, северных лордов развлекала. На днях, говорит, карета будет проезжать, а в карете леди. Да не простая…

— Золотая? — я ухмыльнулся.

— Лучше. С магическим даром, редким, как поговаривают. Ее отец подальше спрятать хотел, когда наши близко к его землям подошли. Уж очень она ценная для них. Говорят, пол королевства северного к ней сваталось, все хотели даром ее завладеть.

— Так где же она?

— Мы в плен ее взяли, да сюда с собой привезли. Три недели в обозе везли, ох измаялась, поди, бедняжка.

Я удивленно посмотрел на Роула. И откуда такое сочувствие к чужеземке?

— И что, карету ее так плохо охраняли?

— Не, все еще интереснее. Отец ее хотел обезопасить, и другую карету послал. Раструбил, что дочурка его на запад едет. Отряд большой выделил, а в карету служанку посадил. Но Лару то их с начальником стражи любовничала. А он как напьется, так все ей и растреплет. Вот дурак — с девкой постельной такими сведениями делиться! Она мне и рассказала, что госпожа на самом деле на восток едет. Тайком ее вывезли, в простой карете. А стражников — шиш да маленько. Я королю уже доложил, он очень обрадовался. Сказал, чтоб вы награду мне за такое дело назначили. — Роул горделиво выпятил грудь.

— Будет тебе награда, раз король так решил.

— И этому, — командир пихнул солдата в спину, и тот неуклюже вывалился вперед, чуть не распластавшись на ковре. — Отсыпьте золотишка чутка, чтоб в бордель сходил. Он герой у нас как-никак. Уж очень ему в борделе понравилось.

— Будет тебе золото, — я рассмеялся. Юный воин скромно улыбнулся и покраснел. Если леди действительно с редким даром, не жалко и гору золота отсыпать.

— Так какой у нее дар?

— Сам посмотри, господин, — Роул закатал рукав на левой руке. На коже, чуть выше локтевого сгиба сияла и переливалась тоненькая ниточка. Я взял руку командира, чтобы рассмотреть поближе. Ниточка, состоящая из маленьких золотых искр, сверкала под кожей. Поверх, во всю длину сверкающей нити виднелся тонкий белесый шрам.

— Ранили меня сильно, когда возвращались. До самой кости рубанули. Вот, магичка заштопала, руку мне спасла.

Я смотрел на воина, и не понимал, как такое возможно? Зачем северянка помогла своему врагу? Роул захватил ее в плен, а она спасла его руку. Я невольно дотронулся до своей груди. Эти искры мне были знакомы. Такая же нить зигзагом украшала мою грудь. Там, где когда-то была большая рана, теперь не было и малюсенького шрама.

— Свободны, благодарю за верную службу, — я кивнул, и Роул с Дорианом поспешили на выход.

— Роул, — окликнул я командира уже на выходе, и тот остановился. — Так ты привез Лару на юг?

Роул задорно рассмеялся.

— Да зачем оно надо, господин? Что я, здесь таких больших титек не найду? Вот если б это была Дженива. Ох и умелица она, языком-то … — воин вышел, но его хриплый смех еще долго слышался в коридорах.

7

Три недели в обозе по ухабистым дорогам и разбитым трактам, и я хотела уже молить о смерти. Все тело болело, а каждая новая глубокая яма прибавляла мне новых синяков, когда я подлетала и билась о деревянные борта.

Поначалу солдаты хмуро смотрели на меня, иногда я читала в их взгляде презрение. Некоторые из них даже грубили в ответ на мои просьбы о воде или вынужденной остановке. Порой до меня доносились сальные шуточки и намеки. Боюсь, если бы я не была благородных кровей, мое пленение оказалось бы куда печальнее.

Все изменилось, когда мы остановились на отдых. Несколько солдат отправились добыть кроликов на ужин. Но вернулись они волоча одного из товарищей под руки. В лесу на них напал кабан, и хоть они смогли его убить, зверь успел сильно ранить солдата.

— По делом тебе, — я равнодушно смотрела, как пострадавшего укладывают в телегу. Товарищи укрыли его шкурами, подносили воду к губам. Но рана была слишком серьезная, и все с тоской отводили глаза от своего соратника.