Пленница. Дар жизни

Лагерь наполнился тишиной, только раненый протяжно стонал. Внутри меня что-то шевельнулась. «Нет, Элия, нет. Он твой враг, они все враги. А ты пленница, которую не ждет ничего хорошего в чужих землях.» Я пыталась игнорировать стоны, затыкала уши. Я хотела взрастить в себе желание, чтобы солдат умер. Но не могла. Я слышала стоны, полные боли, и эта боль отзывалась внутри меня. Не в силах противостоять собственному мягкосердечию, я выругалась себе под нос и направилась к командиру.

– Я могу помочь, – тихо обратилась я к главному.

Роул, так звали командира отряда, с пренебрежением оглядел меня и отвернулся. На протяжении всего пути он постоянно грязно шутил и громко смеялся над собственными шутками. Сейчас он был серьезен как никогда.

– Ему никто не может помочь.

– Я могу.

– И что ты сделаешь? Отсосешь ему напоследок, чтоб было не так грустно умирать? – Роул сплюнул на землю и отвернулся.

– Нет, – я покраснела от злости. Его солдат умирал, а он даже не хотел дать ему шанс. – Я залечу его рану.

– Ты видела его рану, девочка? Кабан так вспорол его, что даже будь здесь королевский лекарь, он не смог бы помочь. – бросил командир через плечо.

– Но я могу! – я в ярости стукнула воина по огромной спине, и тот удивленно повернулся.

– Просто дайте мне помочь ему. Я клянусь, он будет жить. – уже спокойно попросила.

– Брешешь. Зачем тебе лечить его, чужеземка? Ты просто хочешь убить его сама, или помучить перед смертью. Вы все магички кровожадные.

– Но если он все равно умирает, то какая разница? – я заглянула в полные смятения глаза командира. – Прошу вас.

– Бездна с тобой, пошли.

Солдаты с любопытством столпились вокруг, когда я приблизилась к раненому. Растерев руки, я зажгла искры. Мои сила давно пробудилась полностью, и теперь я могла спокойно использовать все десять искр.

– Держите его крепче, – бросила я солдатам, но никто не шевельнулся. Как завороженные они смотрели на мои руки.

– Что встали, держите Томса крепче! – рявкнул Роул, и пара солдат спешно подбежали к умирающему.

Я приступила к заживлению. Пострадавший перестал стонать, и теперь он громко кричал от обжигающей силы искр. Он метался, но его товарищи крепко держали его. Я слышала, как возбужденно шепчутся вокруг южане, но не обращала внимания. Я вся была поглощена процессом. Наконец, рана была затянута полностью, а на теле солдата миллионами искр засверкала золотистая нить. Я погасила искры на пальцах. Голова кружилась, но это была мизерная плата за такое сложное исцеление.

– Это же дар жизни, – Роул с восхищением смотрел на меня. Я промолчала и направилась к обозу. В первые секунды я обрадовалась, что спасла этого мужчину от неминуемой смерти. Но постепенно приходило чувство вины. Эти люди – южане. Они мои враги, которые годами убивали моих земляков. Я должна была оставить умирать этого солдата. Но разве я могла…

Кабана притащили из леса и насадили на вертел. По лагерю разносился упоительных запах жареного мяса. Южане пили вино у костра и пели песни. Они радовались спасению товарища и, конечно же, предстоящему сытному ужину.

Когда кабан был готов, все уселись у костра. Только Роул отделился от толпы и с миской в руках направился ко мне.

– Это свиная лопатка – самая вкусная часть, – командир протянул мне миску, и я кивнула в знак благодарности. – Ты обладаешь великим даром, госпожа.

Воин с восхищением смотрел на меня. Теперь в его тоне не было слышно былого пренебрежения. Я молча жевала свинину, не желая поддерживать этот разговор.

– Боги помогут, и через месяцок-другой Томс уже встанет на ноги. Будет лучше, чем прежде. – Роула не беспокоило мое молчание.

– Пусть он едет в обозе со мной, я его быстро восстановлю, – буркнула я под нос и тут же пожалела о сказанном. Ну какая я северянка? Сначала штопаю врагов-южан, потом предлагаю их лечить.

– Вы невероятная женщина, – Роул вскочил на ноги, глядя на меня с восхищением. Поддавшись порыву, он схватил мою руку, испачканную в свином жиру, и смачно поцеловал. Пока я пыталась отойти от шока, командир широким шагом покинул меня, чтобы отдать распоряжения.

**

До столицы оставалось не больше пяти дней пути. Я с восхищением смотрела на южные земли. Здесь, несмотря на зимний период, было очень тепло. Я уже не надевала свой подбитый мехом плащ, а рукава на платье пришлось оторвать. Иногда мимо моего носа пролетали бабочки, а на привале можно было рвать сочные фрукты прямо с дерева и обедать ими.

Томс ехал со мной в обозе почти до конца. Я прикладывала руки к его груди, чтобы напитать силой. Когда резерв заканчивался, я восстанавливалась несколько часов, а потом повторяла процедуру. Томс смотрел на меня с восхищением и каждый раз искренне благодарил. Уже на следующий день он мог садиться в телеге и есть самостоятельно. Порой я ловила его взгляд на себе, и мне казалось, что в нем читалась влюбленность.

– Я так благодарен вам, госпожа. Я никогда не смогу расплатиться с вами.

– Мне ничего не нужно, Томс. – я смущенно отводила глаза и рассматривала южный пейзаж по пути.