Пленница Дикого воина

– У нее длинные белые волосы.

Чончо огорченно присвистнул, цокнув от досады языком.

– Плохо, видимо про нее он и говорил, называя диким цветком прерии.

Серый орел зарычал, и сильнее сжав кулаки стал метаться по лачуге словно дикий волк.

– Что же мне делать друг? Одному против армии мне не выстоять, – схватился индеец за голову.

Кое-как поднявшись, на четвереньках, пьяный Чончо поправляя огромное пузо подполз к старому другу и похлопал его по плечу.

– У тебя есть только один шанс спасти свою скво. «В бордели она долго не выдержит», – произнес он печально. – Ты готов это сделать Матиас?

Серый орел посмотрел в глаза друга и все понял без слов.

Затем снял с головы белые перья и сказал, сжав челюсти:

– Готов!

*О метако ясень – все мои братья (приветственное обращение).

* Пьяная лошадь – название бара в поселении.

Глава 5

Попросив прощение у богов за нарушенную клятву никогда не обрезать свои волосы, я снял с головы боевые перья и охранные амулеты духов. Оставив только один волчий клык на прочной холщовой нитке – подарок моей любимой матери.

Подошел к Чончо и протянул ему свой охотничий нож.

– Режь! – твердо сказал я и повернувшись к нему спиной опустился перед ним на колени.

Чончо схватил нож из моих протянутых рук и на пол полетели длинные черные волосы.

Когда дело было полностью сделано я почувствовал себя голым без привычного облика и боялся увидеть отражение своего лица.

В душе все горело огнем, но это был священный долг воина спасти свою женщину. Иначе все в моей жизни потеряет всякий смысл.

– У меня осталась в сундуке твоя старая одежда, Матиас, – удрученно произнес Чончо чувствуя мое состояние.

Я с благодарностью кивнул старому другу и провел руками по коротким уже волосам.

«Я привыкну» – успокаивал себя тем, что моя жертва не будет напрасной.

Чончо посмотрел на результат своих трудов и довольно цокнул языком.

– Не плохо было бы тебе бороду отрастить, друг. Тогда бы и мать родная тебя не узнала, – попытался подбодрить меня старый пройдоха.

Я поднялся с колен и встал возле окна смотря в ночную даль.

– Я думал об этом. Мне нужно заручиться поддержкой брата и спасать мою скво*, – скала я и сжал от злости кулаки ненавидя солдат разрушивших мое племя.

Чончо подошел ко мне ближе и взял со стола бутылку старого рома, откупорил крышку и сделал глоток морщась от удовольствия.

– Ты поедешь в Феникс, – констатируя факт произнес друг и полез в сундук за моим старым мешком.

– Да, давно я не навещал Бернарда и его семью.

Чончо покачал головой и задумавшись хмыкнул.

– Вот только не говори, что ты решил заявить свои права на поместье? – радостно воскликнул взволнованный Чончо.

– Как не печально это говорить, но да.

Друг был рад, что я решил вернуться к белым людям, а я просто хотел вернуть себе свою женщину и сделать все чтобы она была счастлива рядом со мной.

– Твой отец будет очень доволен, – покачал головой старый друг, улыбаясь и смотря на меня с лукавыми искорками в глазах.

Я в ответ ничего не сказал.

Не хотел думать об отце и о его новой семье. После того как он бросил мою мать – Тихую лань, я так и не смог простить его.

Я оставил свой дом и отправился в племя к матери, а брат остался жить вместе с отцом. Племя приняло меня как родного, и я многому научился у них. Я бы так и продолжил жить вместе с ними радуясь своей свободе, если бы бледнолицые не притесняли наш народ, и я не встретил Белую лису.

Я ощущал себя по духу больше индейцем чем европейцем, но увидев свою женщину был готов вернуться ради нее в старый брошенный мною мир.

«Как ты там, Белая лиса?» – думал я, вглядываясь в ночную тишину большого каньона. Но в ответ услышал лишь уханье дикой совы.

В лачугу вернулась шлюха Чончо и принесла с собой хвороста для костра.

Весь вечер она крутила передо нами своим задом, а я старался не смотреть в ее сторону. Чончо подначивал меня отыметь ее одновременно вместе с ним, но я не поддавался на уговоры. Друг был пьян, как обычно, а мне нужно было подумать о предстоящих событиях.

Глядя на то, как она старалась втереться в доверие к другу я улыбнулся.

«Чувствую кто-то собирается задержаться здесь надолго», – улыбаясь подумал я, видя с каким усердием женщина виляла задом перед старой пройдохой.

Оно и понятно. Жизнь одинокой женщины не подарок. А шлюхам тем более трудно. Приходится ублажать разную шваль за горстку медяков и постоянно бояться, чтобы какой-нибудь здоровяк не пырнул тебя ножом в пьяном угаре.

Чончо конечно тоже не подарок. Лысый пьянчуга с большим огромным пузом был далек от идеала, но к счастью он не был жестоким и злым. И женщина повидавшая многое это чувствовала.

Подготовив все к утренней поездке, я решил отдохнуть перед долгой дорогой.

Под мирное потрескивание костра я быстро уснул, но вскоре проснулся так как бойкие голубки своими шумными забавами на лежанке практически не давали мне спать.

Всю ночь предаваясь утехам, не стесняясь ни бога, ни черта, ни даже меня.