Пленница дракона

Среди рабочих с Шихонгом во главе всего этого, лёгкий и заразительный товарищеский дух. Каждый день он рассказывает нам шутки или истории о Земле.

— В какой-то момент была куча идиотов, которые привыкли думать, что Земля плоская, — говорит он, когда мы готовимся к уходу на обед. Это мой третий день здесь, и мне начинает нравится быть с Ксиа, Шихонгом и остальной командой. — Тогда долгое время люди привыкли полагать, что они были единственными разумными существами.

— Просто ещё одно доказательство того, что люди глупы, — говорит Ксиа, с горечью в голосе. — Последние в нашем роде и что мы делаем? Мы заканчиваем тем, что становимся порабощёнными и убитыми.

— Так будет не всегда, Ксиа, — тихо говорит он, его юмор исчезает, когда тон становится мрачным. — Когда-нибудь люди снова получат свободу.

— Ты должен думать, что ты говоришь, Шихонг, — говорит один из рабочих с усмешкой. Его зовут Джоген, и я подозреваю, что он и Ксиа больше, чем просто друзья. — Если кто-нибудь из этих дракских ублюдков услышит тебя, они подумают, что ты один из тех борцов за свободу в восстании.

— Я? Борец? — смеётся Шихонг. — Я всего лишь трус. Кроме того, у меня есть дочь, о которой я забочусь, и я слишком стар. Пусть молодые сразятся в хорошей борьбе.

— Может быть, мы сможем вернуть нашу свободу без всякой борьбы, — говорю я.

— Не всем Андрасари нравится, как с нами обращаются.

Я думаю об Икконе, который умер из-за меня, других существ Андрасари, которые погибли в Йоа за то, что не поддержали наше порабощение. Я помню Конайса Эйин, говорила Терону, чтобы освободил меня в тот первый день.

У Ксиа вид крайнего сомнения, но Шихонг кивает.

— Всё, что потребуется, это чтобы к власти пришёл новый Конай с мышлением о равенстве…

Он прерывает свою фразу, когда дверь резко открывается и отряд охранников андрасари врываются в комнату. Они бросили жёсткий взгляд на всех нас, когда они формировали блокаду перед дверью.

То, как они смотрят на нас, беспокоит меня. Не только с обычной неприязнью. Со зловещим видом удовлетворения и злого предвкушения.

Как будто они застали нас делающими что-то, чего не должны и не могут дождаться, когда мы заплатим за наши проступки.

Высокий и коренастый мужчина-андрасари с седеющими волосами проталкивается к передней части охранников.

Моё сердце стучит сильнее в груди, дыхание учащается. Нет никакой ошибки в чертах его лица, потому что я видела это бесчисленное количество раз в моих кошмарах.

Это означает, что, если он здесь, что-то ужасно неправильно.

Он улыбается, но я не могу назвать это так. Его губы, растягиваются над зубами, открывая их, тревожащим образом, в то время как в его золотых глазах вихрь ненависти. Его золотистые глаза пронеслись над нами с отвращением. Не похоже, что он узнал меня. Поскольку я человек, легко забываемая для него.

Он лезет в карман своего серого пиджака и достает обычную белую прямоугольную карточку, держа её в воздухе. На ней написан текст, но пальцы скрывают его.

— Вы знаете, что это? — спрашивает он. Мы все напряжены и молчаливы. — Это ключ к оружейному складу. Несколько дней назад он был взломан, и было украдено оружие.

Затем его ужасный взгляд застревает на Ксиа, лицо которой поражено ужасом. Он подходит прямо к ней.

— Но вы уже знали это. Я нашёл карту у вас.

Ксиа открывает рот, но звук не выходит. Черты лица Шихонга тесно связаны со страхом и гневом. Он заслоняет собой Ксиа перед мужчиной-андрасари.

— Она не делала этого, завъена Ронан, — говорит Шихонг, сжимая кулаки по бокам. — Я нашёл эту карту. Я намеревался вернуть её…

Шихонг не может закончить свой ответ. Андрасари по имени Ронан сжимает кулаки и бьёт его по животу.

Вскрикивая, Шихонг пошатывается и сгибается от боли. Ронан не смягчается. Он ударяет коленом ему в лицо, прежде чем провести кончиками пальцев, изменёнными в когти.

Как один, мы взорвались криками гнева. Ксиа и я добираемся до Шихонга, который рухнул на пол, а остальные нападают на Ронана и охранников.

Люди не очень далеко продвинулись. Андрасари быстро отражают их нападение, убивая некоторых из них, пока наносят вред другим. Шихонг много значил для этих людей, раз они пожертвовали своей жизнью, чтобы отомстить андрасари.

— Твоё наказание за воровство — смерть, — плюнул Ронан в ошеломлённого Шихонга, лежащего на коленях Ксиа. Кровь свободно стекала из носа Шихонга и в месте, где Ронан провёл по его щеке. Его левый глаз опухший, и быстро становится фиолетовым. Ронан машет рукой над всеми нами. — Собери остальных. Они попадают в тюрьму за неподчинение.

— Это ложь! — сплёвываю я, моё сердце стучит в груди. Возмущение кипит во мне и лишает логики, чтобы держать рот на замке. — Мы ничего вам не сделали. Вы напали первым.

Ронан поворачивается лицом ко мне, его глаза сияют от полной ненависти. Он поднимает руку, намереваясь ударить меня, когда Ксиа кричит на него со слезами на глазах.

— Она завъет Най Терона. Если вы причините ей вред, то ответите ему за злоупотребление его имуществом.