Пленница его желаний (СИ)

Решив, что это простая депрессия после известия о том, что мы не полетим на отдых и испуг после вчерашней сцены в ванной, я поддалась собственным желаниям, включила «Хатико» и закуталась в плед. Охрана, которая отныне была в нашем доме постоянно, села позади меня и, кажется, собиралась слегка всплакнуть.

Нет, ну правда. Кто выдержит просмотр «Хатико» без слёз? Лишь бесчувственный человек, который не способен на сочувствие.

Но не успели мы досмотреть до того момента, где главный герой умирает, как в дверь стали настойчиво стучать. Один из моих телохранителей, достав пистолет, направился встретить гостя, а ещё двое встали рядом со мной.

— Кто это может быть? — шёпотом спросила их.

— Не волнуйтесь, Мила Прохоровна. Никто вам не навредит, — ответил один из них. — Возможно, пришли ваши родители. Скорей всего у них заняты руки, поэтому стучат ногами, а силу удара не рассчитали.

— Но мы перестрахуемся, — добавил второй, перезарядив пистолет и подмигнув мне.

Пистолетов я не боюсь, привыкла уже и даже разбираюсь в них. Папа часто читает книги, связанные с оружием, а я хочу быть ближе к отцу, поэтому читаю их тоже. Вначале папе это не очень нравилось, но затем он свыкся и даже дал мне парочку уроков стрельбы по банкам. А потом и вовсе стал приносить в дом оружие, чтобы показывать, как оно устроено. Здесь уже недовольной была мама, но отец уверял, что оно незаряженное и сразу же уберёт его после того, как я насмотрюсь.

Так сказать, привыкание к оружию я прошла успешно.

— Отбой, — скомандовал тот самый мужчина, что пошёл открывать дверь. — Свои, — добавил он, входя в комнату и пряча пистолет. Его собратья тут же спрятали оружие и отошли от меня.

Свои…

Это слово не выходило из моей головы и волнами паники било по голове, усиливая моё сегодняшнее состояние депрессии и страха. И оно было оправданным, ведь уже через пару секунд в комнату вошёл ОН. Герман Айдаров собственной персоной. Лохматый, злой и смотрящий прямо на меня.

— Вы? — испуганно спросила. — Папы нет дома, и я не знаю, когда он будет, — говорю, вставая с дивана.

— Я знаю, — произносит он и быстрыми шагами приближается ко мне.

— Но тогда зачем вы приехали? — выдыхаю, делая шаг назад.

— За тобой, — отвечает, остановившись передо мной.

Да, между нами было расстояние в один шаг, но оно было ничтожно мало для меня… для нас… Мне не нравилось то, что могло произойти дальше. Один его шаг вперёд и мой назад, и я упаду на журнальный столик. У меня нет пути отступления.

— Я не поеду с вами, — заикаясь, говорю, понимая, что он чересчур возбуждённый сейчас. Я бы даже сказала агрессивный, нервный и взволнованный. — Я вам уже об этом говорила.

— Я дал тебе время подумать, но больше у тебя его нет, — рычит, схватив меня за руку. — Мы улетаем через пару часов. Вставай и пошли!

— Нет! — протестую, глядя на него.

— Не зли меня, ангелочек, — зло шипит господин Айдаров. — У тебя было время подумать и самой принять решение.

— Я приняла решение остаться здесь, — говорю, понимая, что он не намерен отступать. — В России. Вот моё решение! — почти кричу, видя, что охрана даже не думает заступаться.

— Неправильное решение.

— Я никуда не поеду, — уверенно произношу.

— Поедешь, — протестует мерзавец, нагло улыбаясь.

— Отец не позволит.

— Думаешь? — его лукавая улыбка становится только шире. — А если ты придёшь и скажешь папочке, что уезжаешь по любви? Думаю, он будет счастлив.

— Я никогда в жизни не скажу ни единой лжи. Особенно ему.

— Скажешь. Ты же не хочешь, чтобы с папочкой что-то случилось? И с твоим сводным братом, или его семьёй? С твоей матерью?

— Вы не посмеете… — шепчу, не веря в происходящее.

— Уверена? Ты плохо меня знаешь, ангелочек, — шепчет он, смотря при этом такими глазами, что мне страшно.

Он не шутит… Он может это сделать…

— Охрана меня вам не отдаст. Они меня спасут!

Да, спасут! Но почему они сейчас этого не делают? Почему оставили меня на съедение медведю? Почему спокойно смотрят на то, как я чуть ли не плачу? Разве не видят, как мне страшно?

— Мила, твоя охрана — мои люди, — рассмеявшись, открывает правду Айдаров старший. — Как думаешь, что они сделают, если я захочу тебя забрать? Что они делают сейчас, когда я уже забираю.

— Вы… Вы не можете так со мной поступить! Я никуда не пойду! Никуда не полечу! С вами! — со слезами на глазах, пытаюсь сопротивляться. Быть смелой, но всё напрасно.

Всем вокруг понятно… Я в ловушке…

— Полетишь, — настойчиво произносит Герман, вынимая из кармана своего пиджака белый мешочек.

— Папа не позволит вам забрать меня! И тем более навредить кому-либо из нашей семьи! — говорю, прокручивая всё в голове и наконец придумав план.

— А мы не будем его дожидаться, а уедем прямо сейчас, — ломает он первый мой довод. — Даже предупреждать не будем. Сделаем наш отъезд сюрпризом. А вообще я так и планировал… увезти тебя, пока их нет дома.

— Не получится. Пока я соберу вещи, родители приедут, — отвечаю, ломая в ответ и его довод.

— Поедем без багажа, — засмеявшись, произносит Айдаров старший.

— Но так нельзя!