Пленница генерала драконов (СИ)

Выпаливает всё это на одном дыхании и с опаской на меня смотрит. Впервые за долгое время я вижу какие-то эмоции на обычно безучастном лице этого слуги до мозга костей.

Видать, он и сам понимает, какую глупость сморозил.

— Всего-то, — тихонько откашливается Фосия и жалобно добавляет. — Давайте, скажем ему, что он хочет. Лишь бы отстал. А потом он уедет, с глаз долой, обратно в столицу, и всё у нас тут будет как раньше, госпожа Аурэлия, деточка?

Пропускаю мимо ушей увещевания Фосии. Меня сейчас много больше волнует другой человек.

— Ты видел, как покойный лорд снял с меня рабские браслеты, — говорю медленно и прищурившись, глядя на Жакара.

В ответ — молчание, от которого у меня мороз по коже.

— Ты был свидетелем! — повышаю голос. — Отвечай!

В подземелье становится тихо. Капанье воды в конце коридора. Печальный вздох Фосии. Звяканье ложки на подносе. Вонь затхлости и мочи перебивает запах пищи.

— Не припомню такого, — произносит Жакар после паузы, глядя прямо перед собой, избегая смотреть мне в глаза.

— Лжец, — шепчу побелевшими губами. — Старый лорд был бы тобой разочарован.

— Зато новый лорд будет доволен, — возражает он ровным тоном, скользя взглядом по стене у меня за спиной.

— Я не признаю своим господином ни Райгона, ни кого-то другого, — произношу глухо, отступая вглубь камеры. — Потому что я свободный человек! И ты это знаешь! Так и передай своему… — хочется ввернуть крепкое словечко, но я сдерживаюсь, — хозяину.

Последнее и так звучит из моих уст как грязное ругательство.

— Это ваше последнее слово? — равнодушно спрашивает предатель.

— Да.

— Что ж, весьма прискорбно. Господин генерал будет недоволен.

— Пусть в задницу себе засунет своё недовольство, — ворчу себе под нос, но в оглушительной тишине подземелья Жакар и Фосия прекрасно всё слышат.

Кухарка вздыхает, печально звякая посудой с пропавшим ужином.

Жакар невозмутимо произносит:

— Хорошо, госпожа Аурэлия, я передам господину генералу ваш ответ, — и после паузы добавляет. — В точности.

Затем грозно смотрит на кухарку:

— Идём, Фосия. Я сказал, идём!

Жакару приходится едва ли не силой выводить Фосию, причитающую, что «изверги вздумали уморить её деточку». Их шаги и голоса стихают в конце коридора, после чего раздаётся звук захлопнувшейся железной двери.

Скрещиваю руки на груди и сердито опускаюсь на солому. Вместо пирожка с капустой лениво покусываю собственную щёку.

Живот уже не урчит, он просто прилип к позвоночнику. А ещё хочется пить. Пожалуй, даже больше, чем есть.

Меня знобит. Наверное, от голода. Обнимаю себя за плечи и с тоской вспоминаю тёплое пуховое одеяло и мягкую кровать с розовым балдахином. Вздыхаю, рассматривая тёмно-серые камни на холодном полу.

Вздрагиваю от удара железной двери о стену где-то вдалеке. Затем раздаются уверенные шаги по коридору, словно кто-то впечатывает каблуки в каменный пол.

Шаги приближаются. Я ещё не вижу, но уже внутренне знаю, кто это.

Вскакиваю на ноги, замираю напротив решётки одновременно с тем, как по другую её сторону останавливается Райгон.

Высокий, огромный, устрашающий. Он занимает собой практически весь коридор.

Его чёрный плащ, взметнувшись, ударяется о прутья решётки. Жёлтые глаза дракона с вертикальным зрачком обдают меня ненавистью. Сглатываю и отступаю вглубь камеры. Не хотела бы я сейчас попасть ему в руки.

Вот только, кажется, у него на этот счёт другие планы, потому что ключ уверенно поворачивается в замке, а после этого решётчатая дверь с жалобным скрипом распахивается настежь.

Он переступает порог камеры. Я делаю шаг назад. Он два — вперёд.

Мамочки! Кажется, предатель Жакар не только передал Райгону мои слова, но и от себя добавил! Иначе чем ещё объяснить ту ярость, что сейчас хлещет из дракона, и в которой он меня вот-вот утопит?

2. В объятьях тьмы

Аурэлия.

Чуть не спотыкаюсь о кучу соломы. Обхожу её. Упираюсь спиной в стену.

Райгон останавливается в центре камеры. Замирает, уперев руки в бока. Окидывает взглядом стены и низкий потолок, затем роняет небрежно:

— И как? Обживаешься?

— Да, вполне, — пожимаю плечами. — Разве у меня есть выбор?

Усмехается. В полутьме камеры сверкают белизной его идеально ровные зубы.

— Как тебе сказать, — цедит недовольно. — Могла бы поужинать и вернуться в свою комнату. Так и быть, я бы сохранил её за тобой.

— Какая щедрость, — усмехаюсь в ответ, глядя на него исподлобья.

— Тебе больше по душе куча соломы?

— Мне по душе уехать отсюда и никогда больше тебя не видеть! — выплёвываю ему в лицо. Наслаждаюсь тем, как играют его желваки. — Что хочешь взамен?

— Ты никогда не уедешь, Аурэлия. — возражает ровным голосом.

— Почему? — выдыхаю тихо и делаю несколько шагов ему навстречу.

Замираю напротив, сжимаю кулачки, смотрю ему в глаза.

— Думаешь, твоему отцу понравилось бы то, что ты делаешь? За что ты меня так ненавидишь?

— Ненавижу? — усмехается дракон, глядя на меня сверху вниз, словно на букашку какую-то. — Не слишком ли много чести, человечка? Мне на тебя наплевать, по большому счёту. Но ты рабыня. И должна знать своё место.

— Я свободный человек, — возражаю упрямо.