Пленница Карателя. Время вспять

Стараюсь действовать быстро, не испытывать терпение неуправляемого Карима. Как только Герману становится лучше, мы поднимаемся вместе с ним и спешим покинуть злосчастный бокс.

— Один из террористов? — недовольно кивает друг на Карателя, который не отходит от меня ни на шаг, словно объявив своей собственностью. — Это ведь он похитил тебя? — хмурится Герман.

— Все совсем не так! Гораздо серьезнее. Сложно объяснить, но… Поверь мне… — лепечу я, подбирая слова убедительнее, но друг внезапно перебивает.

— Верю, Энджел. Я ведь всегда принимал твою сторону, — по-доброму шепчет он.

И опять подвергается «электротерапии».

— Да ты задолбал! — возмущенно шипит Герман на Карима и активирует свою силу, покрываясь легкой изморозью.

Руки Карателя искрятся, хотя лицо остается спокойным. Нашли время отношения выяснять!

Лихорадочно соображаю, как угомонить мужчин, но именно в этот момент неожиданно включается сигнализация. И автоматически открываются все стеклянные боксы. В том числе и самые дальние, скрытые во тьме.

Из черных глубин коридора доносятся утробные звуки. Шум, грохот и тяжелые шаги. Поступью чудовища кто-то приближается к нам. И он не один…

— Что там? — сглатываю я, предчувствуя беду.

— Те, кому не повезло, — проговаривает Герман медленно. — Там держат тех, у кого не удался симбиоз. Они невероятно сильные, неподконтрольные, но при этом мыслящие монстры. И преследуют лишь одну цель — убивать.

— Одержимые? — ревет Каратель так, что я морщусь. — Ты раньше сказать не мог, идиот? — опять запускает молнию в Германа, но слабую. Не хочет расстраивать меня.

Одержимых я видела лишь один раз, да и то на видео. Одного из них «Альтаир» натравил на убежище Отчаянных. Это создание похоже на Пустых, зараженных, но в сотни раз могущественнее. Машина для убийств. Не поддающаяся контролю.

Испуганно пячусь назад, скрываясь за Каримом. Мой щит, мой спаситель. Которому я верю. Всегда и везде.

Каратель готовится отбиваться от Одержимых. Рядом с ним, плечом к плечу становится и Герман. Опасность объединяет их.

А я замираю, слыша лишь гулкое биение собственного сердца, готового вот-вот выпрыгнуть из груди.

Сосредоточенная на всепоглощающем страхе, не замечаю главного. Мы больше не одни здесь…

— Добро пожаловать домой, доченька, — неожиданно звучит за спиной стальной голос.

Глава 16

Секунда — и мое хрупкое тело охватывает вихрем, сковывает в воздушный кокон, не давая возможности пошевелиться. Тем временем из открытых боксов вырываются Одержимые, движутся на Карима и Германа. В монстров летят молнии и ледяные стрелы, но не убивают, а лишь задерживают их ненадолго. Силы неравные.

Одержимых слишком много. Скольких человек обратл «Альтаир» прежде, чем научился создавать симбионтов? Впрочем, люди для этой организации — расходный материал…

Отвлеченные битвой, ни Каратель, ни Герман не замечают, что происходит со мной. Они уверены, что прикрывают меня. Готовы защищать до последнего вздоха. Однако не знают: самая страшная опасность затаилась за нашими спинами.

Резким порывом ветра меня тянет назад, а я никак не могу этому противостоять. Успеваю лишь прокричать имя Карима, как тут же оказываюсь в чужих цепких лапах.

Каратель оглядывается и запускает молнию в «альтаировца», в чьей хватке я нахожусь и лица которого пока не вижу. Но на пути вдруг возникает воздушная подушка. Электроразряд замирает, а потом и вовсе растворяется в ней.

Оборачиваюсь и встречаюсь с жестоким, холодным взглядом амбала, того самого, кого отец выдавал за моего водителя. Он криво ухмыляется, передает меня в руки Крестницкого.

Папа обхватывает меня за плечи и всматривается в лицо.

— Анжела, доченька моя, — лицемерно ласково произносит он. — Эти террористы запугали тебя? Заставили работать на них?

Смотрю в его лживые глаза, которые когда-то считала родными. Вспоминаю, что натворила в той ужасной реальности, где имела неосторожность довериться ему. Слышу, как на фоне Карим и Герман отбиваются от Одержимых. А параллельно пытаются помочь мне, но воздушный щит поглощает все их «выстрелы».

Чувствую, как опасная энергия поднимается из темных глубин моей души. Но не спешу ее подавлять.

— Дорогая, слава богу, ты вернулась. Теперь ты в безопасности, милая. Я открою тебе всю правду, — Крестницкий по-отечески гладит меня по голове, но от его прикосновений хочется помыться. — Ты имеешь право узнать о себе все. И тогда, — обхватывает мои щеки влажными ладонями. — Ты примешь нужную сторону.

Делаю глубокий вдох, бережно собираю свою силу по крупицам, соединяя воедино. Спешка мне ни к чему сейчас. Я должна быть сосредоточена и рациональна. В этой реальности отец не знает о моих способностях, не в курсе беременности. Он считает меня невинной девочкой, внимающей каждому его слову. Жертвой похищения, которую Крестницкий, наконец-то, спас. Точнее, я сама угодила в его лапы…

— Да, пап, — произношу сипло. — Пришло время выбрать сторону.

Обнимаю Крестницкого, ощущая, как он расслабляется. Уверен в своей победе, ликует, но вида старается не подавать. Умело придерживается образа заботливого отца.