Пленница любви

— Женщина… таинственная, непостижимая, волнующая… в которой смешались любовь и ненависть. Женщины похожи на тонкий тростник, который выживает после страшного урагана, с корнем вырывающего дубы. Должен ли я причислить тебя, фея, к их числу?

— Лейф! Временами ты становишься невыносимым. Сначала хотел посвятить меня в секрет, а теперь разговариваешь со мной как с ребенком. — Карие глаза Иден пылали. — Я знаю, что такое быть женщиной!

Лейф оторопело уставился на нее, а затем перевел взгляд на танцующих Гейл и Гарета.

— Конечно, Иден, ты — молодая женщина, а не очаровательное дитя. — Теперь глаза Лейфа внимательно изучали ее лицо. Он нахмурился. — Из весьма достоверных источников я узнал, что твоих друзей решили не выселять из старых коттеджей.

Иден удивленно смотрела на него:

— Лейф, это невозможно!

— Как говорят французы: всегда случается невозможное. — Его зеленые глаза блеснули. Казалось, что два ледяных озера осветили на миг лучи солнца.

У Иден сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Ты приложил к этому руку, Лейф! Я вижу по твоим глазам!

— Опасная штука — глаза.

— Не дразни меня, расскажи все по порядку, — взмолилась Иден. — Что ты сделал, чтобы заставить консула изменить решение?

— Я купил землю и перепродал ее консулу. Я потерял деньги на этой сделке, потому что мне пришлось купить участок земли со старыми коттеджами. Местные жители могут прожить в них всю свою жизнь, но я построю там завод. Все больше и больше людей перебираются жить из Лондона в окрестности, так что с работниками проблем не будет. Через пару лет, я думаю, мои вложения окупят себя.

— О, Лейф! — Любовь волной захлестнула ее сердце. Иден понимала, что он поступил так, чтобы сделать ей приятное. — Я так сильно переживала за этих стариков, а теперь ты все уладил, и я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить! Для человека, называющего себя жестоким, ты слишком щедр.

— Ты разве не слышала, что я построю там завод? — повторил Лейф, но его выдало легкое подергивание уголка губ. Иден заметила это прежде, чем он успел скрыть его, закуривая новую сигарету. Правитель обширной финансовой империи обладал человеческой добротой.

— Ты спас эти дома не из коммерческих соображений, — сказала она уверенно.

— Ну, скажем, я грубый необработанный алмаз с парочкой положительных черт, — ответил он с усмешкой. — Но поверь мне, Иден, было время, когда я гнался только за выгодой.

— Это можно понять.

— То, что когда-то простой ирландский парень сгорал от амбиций? Я получил намного больше, чем когда-либо хотел. Так что мне не повредит чуть-чуть помочь кому-то другому.

— Лейф, — запротестовала Иден. — Это цинично!

— А я вообще-то циник, Иден. Можешь не сомневаться. Я был способен на все, что угодно, лишь бы этот простой ирландский парень купался в роскоши…

За спиной Иден послышалось шуршание шелка и звонкий смех Гейл.

— Успех и шампанское придали тебе невиданных сил, Гарет. Я больше не могу танцевать!

Иден повернулась и посмотрела на Гарета. Он был очень хорош в этот миг, его щеки пылали, волосы растрепались, но из головы Иден не шел маленький голодный мальчик, которого оставили одного в жестоком мире еще младенцем. Она была уверена, что этот мальчик просто спрятался сейчас под обликом могучего мужчины, сидящего рядом с ней, — спрятался, но не умер.

Лейф встал:

— Давайте отвезем это чудное дитя домой в кроватку.

Они вышли на улицу к лимузину Лейфа. Гарет собирался вернуться домой на своей спортивной машине и подошел к Иден попрощаться.

— Встретимся завтра вечером. — Он приложил подушечки ее пальцев к своим губам, но Иден почти сразу же отдернула руку. — Убегающая маленькая девочка, что мне с тобой делать? — прошептал он.

— Не гони по дороге домой, Гарет, — поучительным тоном ответила Иден. — Я знаю, как ты рассеян, когда едешь один.

— Ты будешь переживать, если со мной что-то случится? — Гарет сел в машину и пожелал всем доброй ночи. Заревели двигатели, и спортивный автомобиль почти мгновенно скрылся из виду.

Иден устало положила голову на мягкую спинку сиденья. Лимузин ехал прочь из Брайтона. Она размышляла над тем, почему людям сложнее стать счастливыми, чем, например, бабочкам или пчелам. Она страдала от любви и билась как птица в клетке, Гейл рисковала счастьем только ради того, чтобы удовлетворить свою жажду роскоши, Лейф… Лейф.

Когда лимузин остановился у ворот ее дома, Иден уже почти спала. Она вздрогнула, почувствовав, как большие, сильные руки подняли ее и вынесли из машины. Иден обняла Лейфа за плечи, пока он нес ее по ступенькам, а когда положил в гостиной на диван, открыла глаза, взглянула в его улыбающееся лицо и сонно проговорила:

— Спасибо, папа!

На следующий день Иден отправилась навестить друзей из спасенных коттеджей. Утром они получили извещение об изменении планов консула и радостно улыбались, издалека завидев Иден. Они были уверены, что к этому чуду она приложила свою руку.

День был жаркий, и Рози предложила Иден выпить по стакану лимонада в тенистом саду.

— Благослови бог твое сердце и душу! — сказала Рози. — Но зачем этому ирландцу так заботиться о никому не нужных стариках?