Пленница мрачного лорда

– Как мне говорили, она была молоденькой служанкой, только-только из родительского дома. Когда я появилась на свет, меня тут же отдали кормилице. Хоть и внебрачная, я все же являлась дочерью Уриена, валлийского князя, поэтому меня нельзя было оставлять простой служанке. Мне неизвестно, что с ней стало. Когда я немного подросла, Мелун забрал меня на свое попечение.

Дыхание Анвен сделалось прерывистым, тело сотрясала дрожь.

– Мне холодно.

– Это шок. Скоро пройдет.

Стуча зубами, Анвен осмотрела свои руки. Тиг, как мог, отмыл их от сажи, но шрамы, напоминающие об этом страшном дне, останутся с ней навсегда. Ей хотелось снова заплакать, но слез не было.

– Алиенора продолжает жить в тебе, – сказал Тиг. – Когда я впервые увидел ее, она спускалась по лестнице в Брайнморе, ее волосы отливали золотом в свете свечей, и я отметил, что вы очень похожи.

Тиг убрал прядь с лица Анвен и взял чистый лоскут ткани, собираясь умыть ее.

– Не нужно.

Воды и полотняных лоскутов было достаточно, но Анвен было бы куда проще искупаться в реке, чем отдавать себя во власть нежной заботы Тига.

– Еще немного. – Тиг взял ее вторую руку и, действуя осторожно, чтобы не касаться ожогов, омыл ее. – Волосы и глаза Алиеноры были светлее твоих, зато ямочка на подбородке точно такая же, как у тебя. Тогда-то я и понял, что у вас один отец.

Анвен осмотрела свои израненные, покрытые волдырями и порезами руки, так непохожие на нежные белые руки сестры.

– Детьми мы любили гадать на цветах. И Алиенора всегда выигрывала, потому что мне недоставало терпения, и я всегда теряла большую часть лепестков. Она была доброй, настоящим ангелом, потому ее и забрали…

– Да, она была доброй и нежной, гораздо более мягкой, чем ты. У нее не было такого острого язычка, как у тебя, и твоего задора, но частица ее осталась в тебе, а частица тебя – в ней. И так будет всегда. Воспоминания о сестре навсегда останутся с тобой, Алиенора будет жить в тебе.

Анвен не стала сдерживать выступившие на глазах слезы и не оттолкнула Тига, когда тот крепко обнял и прижал ее голову к своей груди.

Прошло немало времени, прежде чем Анвен выплакала все слезы и снова смогла нормально дышать. Солнце село, и в хижине стало темно, лишь очаг отбрасывал красноватые отблески на стены их пристанища. Анвен сотрясала дрожь, но не от холода, а от ощущения внутреннего одиночества, навсегда поселившегося в ее душе. Через единственное оконце она видела, как на небосклоне одна за другой зажигаются звезды. Мороз крепчал, но в объятиях Тига Анвен не чувствовала холода. Слезы ее высохли, и ему бы следовало уже отпустить ее. Если только…

Оттолкнув его, Анвен встала и принялась непослушными пальцами распускать шнуровку своего платья, позволив ему упасть к ее ногам. Затем она стянула с себя башмаки и чулки, схватилась за нательную сорочку.

– Что ты делаешь? – изумленно спросил Тиг, вскакивая с ложа.

– Хочу искупаться. Омыть лицо и руки кажется мне недостаточным. Вы могли бы помочь мне завершить начатое. – Не глядя на Тига, Анвен набрала в кувшин воды и протянула ему со словами: – Мне нужно вымыть волосы.

Она с трудом удерживала тяжелый кувшин за ручку, пока Тиг наконец не забрал его у нее.

– Не понимаю, зачем ты это делаешь.

Анвен никогда не была с мужчиной. Она просто не знала иного способа заставить Тига обнять себя. Все ее мысли были заняты лишь тем, как бы облегчить душевную боль.

– Возьми меня.

С этими словами Анвен стянула сорочку через голову.

Тиг не шелохнулся.

Отчего он колеблется? Ей и без того непросто.

– Люби меня. Здесь, сейчас, – произнесла Анвен более уверенным тоном, приняв окончательное решение.

– Почему ты просишь меня об этом?

Вопрос обескуражил ее. Еще прошлой ночью Тиг сам этого хотел. Вероятно, пожар изменил и его тоже, но ей не было до этого дела. Мысль о близости с ним согревала ее изнутри. Сейчас она нуждалась в этом.

– Не хочу оставаться одна.

Тиг прищурился:

– Ты просишь об этом исключительно из-за своего горя и внутренней пустоты.

– Так наполни меня!

Он резко выдохнул. Глаза его потемнели от желания.

– Я должен отказать тебе.

– Почему? Ты же тоже этого хочешь. – Анвен растерялась, не зная, что еще сделать. Тело ее сотрясала дрожь. Она рассыплется на кусочки, если Тиг не притронется к ней.

– Теперь мне хочется большего. Во время пожара ты пришла ко мне. Разве не понимаешь, что это…

– Ты отвергаешь меня? – пораженно воскликнула Анвен.

Не дав ему времени опомниться, она провела кончиками пальцев по его шее, касаясь крепких мышц. Таких особенных, таких мужских. Груди ее прижались к его торсу, и Тиг судорожно выдохнул.

Мгновение оба стояли совершенно неподвижно, прерывисто дыша и сгорая от нетерпения. Наконец Тиг склонил голову, точно собираясь поцеловать ее. Анвен облизала свои внезапно пересохшие губы. Взгляды их встретились, и Тиг нахмурил брови, будто вид Анвен причинял ему боль. Затем он обхватил ладонями ее лицо, и взгляд его потеплел.