Пленница (не) своих желаний

Но на самом деле, как это выглядит? Встреча наедине? Но ведь в офисе, значит, это деловая встреча, а вовсе не…

–Просто, Катя, не забывай о манерах и приличиях, я тебя очень прошу!

В ответ я рявкнула:

–Поняла я! Что ты, как маленькой, по десять раз повторяешь!

Виктор

Лань робкая, а взгляд любопытный, – первое, что подумал. Зашла, платьице короткое, а знает ведь, как оно действует. Сергей со своим Колькой глазами её замусолили. Зыркает во все стороны, не понимает как будто, где оказалась. Дочь Маркова, с ним пришла. Приблудная, кажись. Раньше у него никакой дочери не было. А тут нарисовалась. Хотя, это пару лет назад, или больше? Кто бы следил за Маркухой и всем его выводком. Сколько ей?

Взглянул и забыл. В таких местах, как это, дела важные не решаются. Да ещё при посторонних. Так, болтать больше, кто на что горазд, да кто про кого осведомлён лучше.

Времени жалко. И пустобрехов слушать надоело. Ду-ду-ду по мозгам, что ты скажешь, Виктор? В глаза заглядывают, а изо рта мясо. Прожуй, скот, и проглоти.

Вот такой ты стал, Виктор Евгеньевич, к своим неполным сорока двум. Раздражают все. Что ты, свинья, чтобы чавкать, или ты не за столом сидишь, не с людьми?

– Прожуй!

– Так и я говорю, Вик…

– Прожуй и запей!

Послушался.

– Теперь говори.

И пошла тарабарщина. Выслушал, прервал:

– Пустое.

– Да почему, Виктор… Виктор Евгеньевич? Евгеньевич?

Никогда меня по одному отчеству не называли. Не та среда, не те люди. Виктор Евгеньевич только на официальных сборищах, вот как это. А так Виктор. В последнее время обращаются с придыханием. Благоговея. Витьки-то давно в свой адрес не слышал. Кто постарше был – передохли все. Теперь, стало быть, я самый старый.

Опять она. Подвёл свою Маркуха, представляет мне. Кивнул. А она глазки подняла – зырк и сразу в пол. Бабы эдак умеют. Как же это им от матери к девке передаётся? Не умели бы, вымерли мы все давно. И закончилась бы человеческая порода.

Екатерина, значит? Катерина… Хитро Маркуха смотрит, девка у него горячая. Родную дочь привёл. И куда? Колька слюной изойдёт.

– Виктор, а вот если…

А вот если б так, ты б тут уже не сидел. Не было б тебя. Проще б было, чтоб тебя внезапно раз – и не стало, чем решать так, как ты решить предлагаешь.

Понимает или нет? Понимает, а то бы не суетился. Вспотел, как боров, капельки пота на лице, на свиных щеках.

– Виктор! Виктор Евгеньевич, слушай! – ещё один, пьяный в драбадан, в пальцах кость куриная, жирная.

– Руками не размахивай.

– Да тебя не дозовешься, Виктор!

Взмахнул таки ещё раз. Кость из пальцев выскочила, упала под стол. Свиньи. А приём, официоз, официантки бегают по скользкому паркету, улыбаются. За жопу кто схватит, тому тоже улыбка. Тут по другому нельзя.

Катерина сидит, не то скучает, не то нервничает. Стакан свой в руках крутит, но не пьёт. Хороша. Вроде и холёная, но лоск внешний только недавно навела. Видно, что как дикий зверь – всего дичится. Не привыкла ещё? Когда ж Маркуха её забрал и откуда?

Подошёл, лис, пошептаться. Я уже уходить собрался. Подловил.

– Виктор, тут у дочери моей, у Катьки, проблемка небольшая…

– А ты что?

– Да я не вмешиваюсь, в воспитательных целях. Она там немного накуролесила, курица. Менты теперь страха нагоняют.

– Я зачем?

Небольшая, значит? Понимаю я проблемку. Только проблема не у Катерины, у тебя, Маркуха.

– Дочерью пришёл торговать? Я тебе на то, про что говорили, добра не дам. – Дочь есть дочь, – он нахмурился. Обидел его? Велика персона.

– Ну а что ты привёл её? Не знаешь, куда пристроить? Сам устал водиться, воспитатель?

– Пусть поймёт, как дела делаются. Чтоб за мной, как хвост, не бегала. Я ей сопельки вытирать не буду.

– Я должен? Маркуша, ты бы шёл с такими просьбами…

– Виктор, ты её прими. Выслушай. Клуб я ей отдал. Тот самый. Понимаешь же, из-за чего менты возбудились? И кто конкретно! Кусок-то лакомый. Место очень хорошее. Точка бы была прибыльная.

Место действительно хорошее. Сейчас мода такая – сразу на детей недвижимость оформлять и бизнес. И дитё при делах, и на тебе меньше записано – а то и ничего. Тут на жену, там на тещу, что-то на собаку Тузика. Стребуй с тебя – а ты гол как сокол. Это смотря как требовать. И смотря кому. Я и с тёщи выколочу, и с жены, и с собаки. И с дочери, если придётся.

– Клуб заберу, если что не так пойдёт, понимаешь меня?

– Бога побойся, – Маркуха покачал головой.

– Пусть он меня боится, – я пошёл к дверям. – Дочь завтра пришли. Посмотрим.

Она пришла ко мне в офис. Оделась так по деловому. Костюм нацепила на мужской манер, и туфли. А каблуки такие, что, пожалуй, если в глотку воткнуть… обойдусь без аналогий. Высокие. И она на них: фьють-фьють. Как бы не свалилась.

– Виктор Евгеньевич… – Виктор.

– Виктор, – она повторила, уже тише. Уставилась на меня. Стояла у двери, как школьница.

– Проходи, рассказывай, зачем пожаловала?

– Я…

– Чай, кофе?

Головой мотает. Волосы смешно так собраны: хвост этот только по воротнику и шуршит.

– Коньяку?

Замерла. Думает. Выдавила из себя наконец:

– Можно.

Я в кнопку ткнул, попросил своего секретаря вежливо:

– Наташа, коньяку сообрази.