Пленница (не) своих желаний

Я открыла глаза. На моём голом теле красовалась красная футболка с какими-то надписями, а рядом сидел на корточках родной человек. Глаза начало щипать от солёных слёз, после и разбитые губы дали о себе знать. Я ничего не могла сказать, я даже не понимаю, правда ли это, или просто моё воображение пытается оградить меня от реальности?

-Катюх, -до боли родной голос, и я не смогла себя сдержать. Громко заревела. Плакала так, что голос начал срываться, а глаза сильнее болеть от потока слёз. Боже, неужели он нашёл меня, не бросил!

Но радость тут же пропала, когда Тимур прикоснулся ко мне. Я резко отдёрнулась от него. Ему не стоит меня касаться, я же... Я грязная и испорченная. Как мне теперь жить, зная, что меня насиловали? Как теперь пережить всё, что случилось, не имея при этом такой стойкости?

-Котя, всё нормально, -присоединился к нам Максим.

Я узнала его по голосу, но поддерживать его мнение я не планировала. Ничего не нормально!! Всё плохо, всё отвратительно и грязно!!!

Мне хотелось встать на ноги, но братья не позволили, одним движением они обратно посадили меня на землю, или это я сама упала. Уже ничего не соображаю.

-Я хочу встать, -сказала еле слышно.

-Давай я тебя на руках отнесу в машину, -предложил Тимур, на что я только отрицательно покачала головой.

-Котя, ты не сможешь сама идти, -начал Максим.

-Хочу встать, -твёрдо повторила я, на что они только устало вздохнули, но помогли подняться.

Где-то всё ещё громыхало. На мой немой вопрос ответил Макс:

— Твоих похитителей в угол загнали, но они ещё не сдались, отстреливаются.

— Какого-то Лапина ловят.

Имя мне ничего не сказало. Скоро всё стихло. Спустя минуту я не удивилась, увидев недалеко от себя Виктора. Он, наверное, не знает. Тимур с Максом, скорее всего, смогли догадаться. Они нашли меня избитую привязанную и голую.

Посмотрела на Виктора. В его глазах я не смогла прочитать жалость к себе, но и не было одобрения. Если он тут, значит – обо всем знает, и я не собираюсь оправдываться. Ни сейчас, ни потом, никогда! Не только моя вина, что я тут оказалась, но и его! Каждый из нас виноват во всем, что случилось.

С помощью своих братьев я смогла дойти до Виктора, и меня волновал только один вопрос сейчас:

-Где эта мразь? -спросила, смотря в холодные глаза Виктора.

-Если ты про своего еб... -он остановился, услышав мой смешок.

Неужто в нём ревность заиграла? Чёрт, он же уже говорил, что брезгует мной, а теперь он прав! Теперь я точно грязная, и ничего не сможет меня отмыть от этой грязи. Никакое крещенское купание! Да и то, что я хочу сделать, тоже не сможет успокоить мою душу, но отомстить я точно смогу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Что нравится мне в Викторе, это его умение всегда понимать, что к чему. Но сейчас про кого он заикнулся? Не про зеленоглазого же? А вдруг про Сашу? Он что-то знает?

— Если ты про Лапина — Лапу, который тебя заказал выкрасть и держал тут, то он на улице.

Я кивнула и направилась к выходу самостоятельно, шатаясь, как пьяная, и хромая, как инвалид.

— Куда это ты собралась? — Виктор меня поймал.

— Куда надо! — я попыталась вырваться. Виктор какое-то время держал меня, внимательно смотря в лицо, потом отпустил:

— Иди, посмотришь, как его наши парни бьют. Будет легче. Можешь поучаствовать.

— Пистолет… — выдохнула я, шатаясь.

— Обойдешься, — покачал головой Виктор. — Мне ещё с ним побеседовать надо, — он взглянул на моих братьев, стоящих рядом. — Проследите за ней, пусть выйдет подышит. Но чтобы без глупостей.

Тимур и Макс шли за мной, но не трогали. Сейчас я просто на адреналине двигаюсь, это понятно, и этого хватит, чтобы добраться до урода. Я была очень довольна, увидев его таким, на коленях, с разбитым лицом. Но мне не нравится, что он ухмыляется, и его ухмылка стала ещё уродливее, как только он увидел меня. У него точно такая же была ухмылка, когда раз за разом он проникал в меня, когда бил и заставлял смотреть на него.

Теперь били его. Но он всё равно ухмылялся и пялился. Когда я подошла, мужчины, бившие этого урода, остановились. Но далеко отходить не стали. Мне хватило сил дойти до него, и даже наклониться к его лицу, так, чтобы он видел мои глаза. Я знаю, как сейчас выгляжу, но также знаю, что глаза сейчас у меня точно такие же, как у Тимура, когда он в бешенстве, как у отца, когда тот в злости. Наши глаза, они умеют пробуждать страх в людях, и только поэтому я их столько лет ненавидела, но не сейчас. Сейчас они смогли стереть ухмылку с лица моего обидчика.

-Ты помнишь мои слова? -просила я его безжизненным голосом. Усмехнулась, когда тот не ответил, но увидела, как его кадык дёрнулся от этих слов. -Конечно, помнишь.

-Твой муженёк не просто так оставил меня в живых. Он знает, что нам есть о чем побазарить, -проговорил урод уверенно, но в его голосе улавливались нотки страха.

-А я не мой муженёк, и мне абсолютно наплевать, что может за этим последовать, -сказала я и выпрямилась в полный рост.