Пленница Повелителя Василисков (СИ )

Моё тело было обвито широкими кольцами змеиного хвоста, не позволяющего разглядеть его хозяина. Я даже брыкаться не могла. Полная зависимость от воли таинственного существа, парализовавшего меня одним движением. Гордость пугливо нырнула в глубины сознания, смятая страхом. Я чувствовала себя добычей монстра, который может делать со мной что ему вздумается!

Однако мой внезапный полёт в кольце василиска завершился мягкой посадкой на шёлковые простыни его огромной кровати. Распахнула глаза, ощутив как горячий хвост неторопливо раскатывается, увеличивая приток кислорода к моей сдавившейся груди. Судорожно вдохнула, не зная, чего ожидать. И не ошиблась в своих опасениях!

Не успела я порадоваться эфемерному освобождению из плотных объятий удава, как мои руки оказались привязаны к изголовью к кровати.

- Не дёргайся, - посоветовал низкий голос Адиллатисса, принявшего человеческую форму. - Вид трепыхающейся жертвы ужас-с-сно возбуждает.

- Призраком ты нравился мне больше! - запальчиво огрызнулась, вперившись в василиска глазами, полными гнева.

По крайней мере, я усердно транслировала ему свою неприязнь. Рассчитывая, что это остановит Адиллатисса.

Не вышло. Спрятав улыбку, он принялся неторопливо гладить меня. Адиллатис водил по моему подрагивающему телу одними лишь подушечками сильных пальцев, умеющих дарить неизбежное удовольствие.

- Это тебя тоже возбуждает? Насиловать связанных женщин?! - яростно выплюнула в попытки достучаться до совести василиска. Но наткнулась на каменную стену её полного отсутствия!

- В этом не будет необходимости, - не впечатлился Повелитель оскорблением в свой адрес. - Ты ссс-скоро сама будеш-ш-шь умолять меня продолжать.

- Ни за что! - солгала я, уже и сама понимая, как близка к капитуляции.

Желание сводило с ума. Похотливой лавой растекаясь по венам, оно пробуждало низменную жажду. Ту, что заставляет стонать, извиваться... умолять!..

Адиллатисс читал всё это в моих вскриках. Видел, в какое бессилие ввергает меня неуправляемая страсть, вынуждая покоряться ему. Он усмехался, надменно наблюдая за моими бессмысленными попытками бороться с собственным телом.

Медленно, издевательски нежно проводил василиск по моей раскаленной коже, мечтающей о его прикосновениях. Невесомые поцелуи сменялись острыми, жалящими, словно на тело наносили клеймо принадлежности ему. Я задыхалась, захлебывалась в сдерживаемых стонах. Дёргалась и ёрзала по шелковым простыням, стараясь не то избавиться от томительной сладости ласк, не то ускорить их. Сделать ощутимее, жестче. Кричала, когда его умелые руки, огладив мои горящие бедра, вернулись к лону. Я бесилась от собственной податливости и терялась в диком желании почувствовать его в себе.

Разумное меркло под магнетическим давлением зеленых омутов Адиллатисса. Сейчас я неотрывно смотрела на его идеальные черты. На сводящие с ума глаза, затягивающие во мрак тёмного голода. На его приоткрытые губы, вдыхающие мои истерзанные хрипы. На ровный нос, будто высеченный на мужественном лице, волевые линии скул и подбородка, созданные, чтобы лишать женщин рассудка...

- Адиллатисс, - прохрипела, сжав бёдрами его руку.

Я больше не принадлежала себе. Я была послушна и согласна на всё во влажном бессилии возбужденной неги.

- Моё имя запрещено произносить, помнишь? - елейно предупредили меня, выдохнув в ушко кружащим голову ароматом горячего шоколада.

Сейчас, доведенная до исступления его обжигающими поцелуями, я боялась лишь одного. Что Адиллатисс передумает. Остановится. Что действительно заставит просить. Потому что понимала – если придется, я буду умолять...

- Адиллатисс, пожалуйста, - захныкала, подаваясь к нему.

- Упрямая! - мужской смешок, дающий понять:

Повелитель согласен на хитрый компромисс, на одних лишь инстинктах, почти в беспамятстве предложенный моим мозгом.

Ведь отныне лишь я буду называть могущественного Василиска по имени!

- Повтори! - потребовал он вдруг.

- Адиллатисс, - простонала, поймав его довольно улыбающийся взгляд.

И он больше не медлил. Василиск с секунду рассматривал мое изнывающее в нетерпении тело, что в голой доступности бесстыдно тёрлось об него лоном и, победно ухмыльнувшись, дотронулся пальцами до моей пульсирующей плоти, подарив долгожданную разрядку.

А потом... потом пришло отрезвление...

Глава 6.

Эти несколько мгновений яркого удовольствия оказались роковой ловушкой. Я чувствовала себя обманутой и опоенной. А самым унизительным было то, что те мелкие искорки блаженства только раздразнили меня, не дав взорваться настоящим фейерверком!

Испытанного было так ничтожно мало, что я невольно еще громче захныкала, без слов моля о добавке. Потому что не умела противостоять завораживающему дурману желаний.

- Ненасс-сытная крошка, - довольно облизнулся василиск, дав мне возможность убедиться, что в первый раз мне не показалось – язык и в самом деле раздвоен на конце!