Пленница Повелителя Василисков (СИ )

- Объяснись, - велел Адиллатисс другу, неловко присевшему на край предложенного дивана.

"Чувствует вину", - определил правитель.

Обычно Амто не страдал скованностью в присутствии своего повелителя. Адиллатисс никогда не подчеркивал своего положения, общаясь с близким кругом. Не унижал, не злоупотреблял властью, не давал повода для зависти или ненависти. Как ему казалось…

- Она умирала, - просто ответил Амто. – Я не видел препятствий.

"Пытается держаться уверенно", - призвал Адиллатисс всё своё хладнокровие, чтобы не сорваться. Даже мысли стали обрывочными. Чеканными.

Однако, если поступок друга он еще мог разбирать бесстрастно, руководствуясь лишь традициями империи, то слова о состоянии девчонки основательно потрясли выдержку.

С Лизой что-то случилось? – сжало грудь непривычным беспокойством. – Она была больна? На нее напали?

Но поймав изумленный взгляд друга, Адиллатисс вновь сумел напустить на лицо безразличие. Императоры не пекутся о здоровье своих игрушек. Если девка больна, то она не подходит на роль личный наложницы повелителя.

Это ли пытался сказать Амтомас? Так себе оправдание. Но был еще один закон, древний. Если василиск не может защитить своё, то ничего не мешает другому забрать пострадавшую собственность себе. Будь то драгоценность, конь, дом или даже женщина.

"Мерзавец", - теперь Адиллатисс не переживал, что пришлая была на Грани миров. Его раздражала лишь наглая попытка Амтомаса использовать обычаи в свою пользу. Он и вправду думает, что Адиллатисс спустит ему подобные уловки?

- От чего же умирала пришлая? – усмехнулся он, полностью изменив настроение. – Я ее вконец измучил за ночь? Или она так сильно тосковала после моего отбытия, что тебе пришлось спасать ее, выступив утешением?

- Она умирала от голода и холода, проведя много дней в нижних казематах, - сообщил Амтомас то, что заставило повелителя заново пережить страх потери.

Это злило. Он волновался из-за обычной девки так, будто она была ему родной. Ровней.

Раздражение росло, а смятенные мысли становились всё более ядовитыми:

- И как она туда попала? Пыталась сбежать? Не от тебя ли, случаем, Амто?

- По приказу матушки-туньиссы. Причин выяснить пока не удалось, - последовал короткий ответ друга, который, очевидно, лучше управлял эмоциями, чем разгневанный правитель.

«Ашеселла, - прогремело в голове. – Всегда она. Никак не угомонится!»

Это было не в первый раз, когда тунисса вмешивалась в постельные дела владыки. Как матушка, она, конечно, была главной в гаремной жизни. Однако ее зацикленность на любимицах Адиллатисса переходила все границы! Особенно в последнее время.

В государственные проблемы Ашеселла тоже лезла. Вернее, сидела в них безвылазно. Порой даже чаще и дольше самого владыки империи. Но это еще можно было объяснить жаждой власти и гордыней бывшей императрицы, потерявшей трон вместе с мужем.

Однако копошиться в ложе нового императора, подбрасывая ему девок, отобранных на своё усмотрение, и избавляться от неподходящих – было уже за гранью!

- Почему не взял пришлую под свое покровительство, оставив чистой для меня? – отбросил Адиллатисс всякую формальность, решив, что лишь так докопается до правды.

Он пока не знал, почему именно, но от всей этой истории пахло смрадом. И было вплетено в нее нечто большее, чем неуместная наглость тунлисса, приближенного к императору. Либо безумие старой императрицы, всё еще по привычке ревнующей к девам, приглянувшимся повелителю. Пусть даже на престоле уже много лет сидит не ее возлюбленный супруг. И Адиллатисс обязан был побороть, наконец, лень и нежелание ковырять грязь, чтобы разобраться во всем этом. Давно было пора.

- Не знал, что девка всё еще интересна тебе, - пожал Амто плечами, расслабляясь. Тон повелителя стал мягче, почти приятельским, и тунлисс понял, что угроза миновала. – Я решил, ты забыл про нее, занявшись Зарревом.

- С чего такие выводы? Ты мог спросить! – повысил Адиллатисс голос, но не так, как то происходит в гневе на поданного. Теперь разговор перешел в ссору двух друзей, перепутавших игрушки. По простому недоразумению.

То, на что и рассчитывал, Амто, по всей видимости.

- Не мог. Времени не хватило бы, - задрожал тембр друга, став искренне-обеспокоенным. - Я же говорю, она была при смерти! Нуждалась в крови василиска для восстановления жизненной силы. Тело истощилось, а магия так и не исчезла. Она переливалась через край! Не поделись я с ней кровью, переполнявшее пришлую безграничное количество магии выжгло бы девушку изнутри! И к тому же… к тому же мне сказали, что приказ об аресте дал ты сам.

- Сказали?

- Гсарр.

- Ясно, - кивнул Адиллатисс, задумавшись.

Еще один змей, пригретый во дворце по милости Ашеселлы.

- И ты решил пойти против моей воли, чтобы спасти девчонку? – вскинул он бровь, вглядываясь в лицо друга.

Пришел черед Адиллатисса удивляться чрезмерному интересу приятеля к какой-то девчонке.