Пленницы судьбы

Вероятно, в этот момент наследник не мог вынести даже мысли, что эта женщина, принесшая им, и особенно матери, столько горя, может тут весело танцевать вместе с порядочными людьми. Этим самым будущий царь показал свое отношение к факту участия в официальных придворных празднествах фаворитки своего отца.

Так уж вышло, что у каждой из этих женщин, неразрывно связанных с Александром, была своя правда. С годами стало очевидно, что княжна Екатерина Долгорукая ради любви к царю навсегда погубила свою репутацию, пожертвовала не только своей светской жизнью с присущими ей забавами и развлечениями, но и вообще лишилась нормальной семейной жизни, естественного общения с людьми. Как писал Александр своей сестре Ольге, «княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений и удовольствий, имеющих обычно быть привлекательными для девушек ее возраста, и посвятила всю свою жизнь любви и заботам обо мне. Не видя буквально ничего, кроме своей единственной сестры, и не вмешиваясь ни в какие дела, несмотря на многочисленные происки тех, кто бесчестно пытался пользоваться ее именем, она живет только для меня, занимается воспитанием наших детей». Многие люди не понимали, как важна для царя связь с этой женщиной и почему он так решительно ее защищает. Попытки коснуться этой болезненной темы Александр II всегда резко пресекал, ибо для него это было грубейшим вмешательством в его личную, как он думал, запретную для всех остальных частную жизнь. Когда один из его ближайших сподвижников начальник всесильного III Отделения граф Петр Шувалов позволил себе сказать: «Но я справлюсь с этой девчонкой!», то император, узнавший об этих словах, тотчас отправил Шувалова подальше от Петербурга, посланником в Англию. В другой раз, когда в Крыму обычно послушная его воле невестка великая княгиня Мария Федоровна (жена сына Александра) взбунтовалась и запретила своим детям играть с детьми императора и Екатерины, государь был так разгневан на невестку, что все присутствовавшие замерли от ужаса. Это был гнев Зевса-Громовержца!

В апреле 1872 года Екатерина родила в Зимнем дворце сына Георгия, а следом, в 1873 году, дочь Ольгу. Рождение детей было для Долгорукой и радостью и печалью: отец любил их, часто играл с ними, но ведь они оставались официально бастардами. При этом Александр гордился сыном, говорил, что в этом мальчике много русской крови — такая редкость для Романовых! Но в 1874 году статус бастардов — Георгия и родившейся после него Ольги — резко переменился. В указе императора Сенату (понятно, что скрыть такой государственный акт невозможно!) от 11 июля 1874 года было сказано: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне даруем Мы права, присущие дворянству и возводим в княжеское достоинство с титулом светлейших». Фамилия была придумана, происходила от второго имени Георгия — Юрий. Позже, в 1876 году, родился Борис, умерший в младенчестве, и, наконец, дочь Екатерина (в 1877 году).