Плесень

— То есть, если я не ошибаюсь, — не теряя самообладания продолжал учитель истории, — описание казней ранних христиан в средних классах не возбраняется? Так же как и массовые казни в России времён Ивана Грозного и Петра Первого, гильотирование аристократии во время французской революции, нацистские и советские концентрационные лагеря, геноцид армян в Турции и Тутси в Руанде, искусственно организованный голод на Украине, в Китае и в Индии, поголовное уничтожение интеллигенции в Камбодже, бомбардировки Дрездена, Хиросимы и Нагасаки — всё это возражений не вызывает?

— Ну, разумеется, нет! — поспешил с ответом директор. — Никто не собирается диктовать вам, что включать в ваш курс и как вести учебный процесс. Просто родительский актив и присутствующие здесь преподаватели духовных дисциплин просят вас временно, только в пятых-шестых классах, не заострять внимание учащихся на до сих пор спорных исторических вопросах, связанных с деятельностью инквизиции. И это всё.

— Благодарю вас, — с плохо скрываемой иронией произнёс мистер Коэн. — Однако, при всём моём уважении к христианской религии в целом и к присутствующим здесь представителям церкви, я не могу охарактеризовать предлагаемый мне подход к преподаванию истории иначе, чем лицемерным, и, вследствие этого, вынужден отказаться от места преподавателя в этой школе.

Мистер Коэн невозмутимо поднялся со своего места и размеренным шагом покинул помещение. Его неожиданный поступок застал всех присутствующих врасплох. В течении полутора-двух минут никто не произнёс ни слова. Первым нарушил молчание мистер Миллн.

— Да, неожиданное решение вопроса, — задумчиво произнёс он, — однако нельзя сказать, чтобы необоснованное. Позвольте мне выразить моё глубокое сожаление, господин директор, но, учитывая ситуацию, я вынужден присоединиться к мнению мистера Коэна и, вслед за ним покинуть стены этого учебного заведения. Поверьте, я очень огорчён, но не вижу другого выхода.

После того, как дверь в преподавательскую закрылась за мистером Миллном, мистер Вебер почувствовал, что кровь прилила к вискам, а сердце стало давать перебои. В полной растерянности от неожиданного поворота событий он не нашёл лучшего выхода, чем прекратить совещание и удалиться в свой кабинет.

* * *

Утром следующего дня, в пятницу, Тина столкнулась в дверях школы с Дереком, который, по всей видимости, специально её поджидал.

— Привет, малышка, — немного смущаясь, произнёс Дерек.

— Привет, — улыбнулась Тина.

— Ну, ты как, уже со всеми девчонками перезнакомилась?

— Со всеми. — Они шли по почти пустому школьному коридору. Распираемая изнутри какой-то солнечной энергией, девочка почти подпрыгивала на каждом шагу, словно танцуя.

— Ну и что? Кто из них, ты думаешь, самая интересная?

— Ты что, забыл, как мы договаривались? Это ты мне должен сказать, а я тебе скажу угадал ты или нет!

— Ну, я думаю, Алиса интересная девочка.

— Да уж, Алиса-то не корова. И ножки стройные, и сисечки уже есть. Да только вокруг неё уже столько старшеклассников вертятся, и все с машинами, с деньгами. Да и не дураки, вроде. Так что тебе там ловить просто нечего. Ну, давай, вторая попытка. Только придумай сначала какой-нибудь более реальный вариант.

— Может быть, Николь? Тоже симпатичная птичка.

— Да, симпатичная. А в мыслях у неё что, как ты думаешь?

— Так кто же вас, девчонок, знает, что у вас в мыслях? — буркнул Дерек.

— Ну, как ты думаешь, мальчики её интересуют?

— Да вроде бы и нет.

— Так о чём говорить? Николь, бедняжка, вся такая правильная и воспитанная, что мальчиков вокруг себя начнёт замечать, только когда окончательно созреет. Зато вот тогда уже только держись! Трудно её маме придётся, даже жалко её немножко заранее, такую очень религиозную. Ну, кто ещё?

Дерек задумался. Видно было, что к такому анализу он был явно не подготовлен.

— Ну, я бы, наверное, не отказался с Сабиной куда-нибудь прошвырнуться, — полувопросительно произнёс мальчик, чувствуя себя вызванным к доске отвечать урок, который он не удосужился выучить.

— Эх, ты! Опять пальцем в небо! — Как будто уже даже жалея своего собеседника, ответила Тина. — Ну, посмотри на неё повнимательней! Она же только ростом большая, а до сих пор ещё в куклы играется. Она же до сих пор не знает, чем мальчики от девочек отличаются. Знает только, что у мальчиков какой-то хвостик есть, какого у неё нет, но он её совершенно не интересует. Так ты, что, в куклы с ней играть будешь?

— Ну, ладно тебе, — в голосе мальчишки прозвучала обида и ущемлённое самолюбие. — А ты-то что думаешь? Есть у нас в классе интересные кадры или вообще нет?

— Думаю, что есть, — хитро улыбаясь, сказала девочка. — Да вот не знаю, говорить тебе или нет. Не поймёшь, наверное. Или ещё хуже, разболтаешь всем, что это я тебя подучиваю.

— Да ты что! — Уже по-настоящему обиделся Дерек. — Ты за кого меня принимаешь! Никогда болтуном не был!

— Ну ладно, так и быть, — смилостивилась девочка. — Есть у нас одна мечтательница. Только ты смотри, никому ни слова, что это я тебе наколку дала.

— Ну вот, богом клянусь!