Плесень (СИ)

Девушка нахмурилась. Она сидела на полу бочком, целомудренно поджав ноги, но выглядела от этого ещё привлекательнее. Акиве глаз от неё отвести не мог. К чему все вампирские достижения, если ты не можешь дать женщине то, что велит природа? Впрочем, сейчас не об этом, как теперь всегда, всю призрачную уходящую вдаль вечность.

— Шанс появится, — твёрдо сказал Акиве. — Внутри они осторожно обращаются с оружием: боятся повредить собственный корабль. Мы обязательно вырвемся на волю и других предупредим и вытолкаем этих наглых пришельцев с нашей планеты!

Его смутила внезапно прорвавшаяся незнакомая мужественность. Захотелось поразмыслить о переменах, идущих сейчас внутри, но потом он понял, что это излишне, даже вредно. Наверное, так задумано природой, чтобы мужчина наполнялся отвагой, глядя на женщину, защиту которой доверила ему судьба. К праху войны полезно отправить философию и психологические выверты беспокойного сознания. Драться надо за то, что считаешь важным, даже если в итоге его не получишь. Морды бить. Противные зелёные морды.

Дверь в коридорчик бесшумно уехала в сторону, и Акиве шагнул вперёд, чтобы загородить Эву. Он не почувствовал страха, зато точно знал, кому предстоит позеленеть от ужаса, когда он вырвется из клетки. Тьфу, они же и так зелёные! Посинеть?

Глава 3–1 Рыжие из катакомб

Злость гуляла внутри, искала выхода и не находила, опять гуляла. Дэм замучился, пытаясь с ней разобраться. Трясти за грудки мелкого злодея Акиве не было смысла, как за отсутствием рубахи на грудках, так и не предвидя реальной пользы. Смысл? Ну, нельзя так притворяться. Вампиры — вообще никакие лицедеи, а этот — просто фрагмент пустоты. Глаза, как две дыры в неуместную святость. Тошнит ещё на входе, на выходе — везде тоска.

Дэм бросил его и ушёл. Ночь только началась, но долго ли ей жить? По закону природы она скоро истает, растечётся в утро, и вновь надвинется на сознание как крышка гроба дневной сон, а испытать ещё раз ужас от чьих-то шагов прямо над головой очень не хотелось. Дэм даже себе не признался, насколько был напуган.

Лилита заснула раньше и ничего не слышала, но к его рассказу отнеслась серьёзно, хотя звучал он дико, учитывая обстоятельства.

— Савва здесь знает всех, вот у него и спросим.

Дэм взвесил свой голод и обнаружил, что тот не желает ждать.

— Давай прежде поохотимся. Я не могу внятно соображать, пока до такой степени несыт.

— Бежим! — охотно согласилась Лилита.

Она повела на окраину мегаполиса, где рос кривой лесок, и ветер разговаривал в кронах. Тут тоже бродили звери, мельче тех, из долины, но достаточно крупные, чтобы дело не ограничилось одним глотком.

Дэм бросился вперёд. Людей ловить было не в пример проще, да и кровь их нежнее ласкала горло, но погоня за проворным зверем дарила свою долю восторга. Дэм нёсся за дичью резкими прыжками, клыки ныли во рту, трепетали нервы. Зверь с визгом метнулся в сторону, но вампир оказался проворнее, вот последний бросок и жертва трепещет в жадных пальцах, даря порцию ни с чем не сравнимого предсмертного ужаса. Жажда жгла тело, словно солнце пустыню. Дэм припал к жиле, не замечая, что в рот лезет шерсть, и кислый привкус пота оскверняет сладость пищи. Горячая волна потекла в горло, тело охватил трепет, почти сравнимый с любовным, закружилась голова, предваряя оргазм насыщения.

Дэм осушил жертву с неумолимостью голодного до последней степени вампира и отшвырнул прочь. Он брезговал трупами. Многие собратья любили отдыхать возле тел, ловя последние едва уловимые ноты умирания, но он мгновенно терял интерес к уже использованному имуществу. Кровь ушла, куда ей положено, сознание тоже прояснилось, а значит, утратился интерес к происходящему. Рассудительность велела смотреть в будущее, прошлое состоялось и не требовало специального внимании.

Лилита тоже спроворила себе целого зверя, но кровь пила дольше, смакуя. Дэм деликатно подождал в сторонке. Вампира лучше не трогать, когда он с жертвой, тут не бывает друзей и знакомых, есть только конкуренты.

Лесок, хоть чахлый и болезненный, исправно наполнял воздух свежим ароматом хвои, живо напоминая этим суровые северные леса. Дэм загрустил о родном приволье, спросил себя: когда же он вернётся домой, и там ли его дом? Что это вообще такое теперь, когда слово осталось без смысла?

— Пошли к Савве, — сказала Лилита.

Она оказывается уже стояла рядом. Вот бы забрать её с собой на север, где летние ночи мимолётнее вздоха, зато не так свирепы дни, зимой землю укрывает ласковый снег, а по небу бродят почти одни только звёзды. Пусть и голодноватая, но спокойная, красивая жизнь.

Ладно, это всё мечты будущего, а в настоящее имеются Савва и некто в ботинках, что нагло стучит ими над головами спящих, заглушая тяжёлую поступь рассвета.