Плесень (СИ)

— Я ведь не просто так пытаюсь собрать всех ещё адекватных вампиров. Перемены неизбежны, и оставшись в стороне от них, мы можем проиграть.

— То есть? — уточнил Дэм.

Всё, что он до сих пор слышал было откровенно ни о чём. Человек разумный появился в результате эволюции, если выводы учёных близки к истине. Теперь он исчез, но законы природы остались. Савва это имел в виду? Почему нельзя говорить прямо и просто?

— Ты хочешь сказать, что в результате новой эволюции может вновь появиться человек? — уточнил Дэм.

Ему почему-то такая мысль в голову не приходила, и он непритворно удивился. Конечно, путь к разуму и цивилизации будет небыстрым, но уцелевшие в катаклизме вампиры и их теоретически сохранившиеся знания способны ускорить процесс.

— Скорее всего, уже начал появляться, — Савва сделал эффектную паузу и закончил веско: — Проблема в том, что не человек.

Дэм опять сообразил не сразу. Слишком сжился он с памятью о прежнем мире, чтобы вот так сразу переставить реальность с ног на голову.

— Ты хочешь сказать, что послевоенная эволюция выводит на вершину развития другой вид, не приматов?

— Да, именно так. Люц и Велаз обнаружили в соседнем городе очень крупных крыс и решили, что место вполне подходит для того, чтобы задержаться подольше для большой охоты.

Савва метнул на проштрафившихся сторонников неодобрительный взгляд. Он всерьёз считал, что его приказы будут свято исполняться? Не ведал, с кем имеет дело? Дэм мысленно усмехнулся, а Люц проделал это открыто, Велаз лишь сморщился как от кислого. Он и заговорил нехотя, словно ему надоело всем и каждому повторять одно и то же:

— Всё шло нормально, пока мы не обнаружили их поселение. Настоящая деревня. Они строят нечто вроде шалашей, а не просто норы роют, как им по природе положено, более того, пользуются примитивными орудиями труда.

Он кинул на стол два предмета. Один упал мягко, другой звякнул. Дэм шагнул ближе, вглядываясь в трофеи. Оторванная лапка действительно походила на крысиную, но была много крупнее и слегка иной, по форме больше похожей на человеческую руку. Камень, если не присматриваться, выглядел обыкновенно, целенаправленные сколы угадывались не сразу. Заточенным краем, видимо, что-то скребли или чистили, сохранился слабый растительный запах и потёртость, какая происходит от долго употребления. Дэм отложил обе вещи в сторону.

Нечаянное открытие, сделанное двумя приятелями, его ошеломило. Он вышел из людей и привык жить в лоне их цивилизации как хорошо устроенный паразит. Мысль о том, что вокруг однажды поднимутся крысиные города, показалась в первую очередь кощунственной, во вторую — опасной. Нового царя природы не могло случиться без участия привычной двуногой еды. Такой убийственной иронии он от судьбы не ждал.

Сразу заработало воображение, он увидел дома и улицы, каким их помнил, но вместо людей по ним бродили жирные крысы, волочили за собой толстые хвосты, смотрели презрительно глазами-бусинками, разговаривали по-своему, шевеля усами. В толпе разумных грызунов не затеряться человекообразному вампиру, значит ни о какой легальной жизни речи не пойдёт. Новый виток существования сбудется в темноте нор, освобождённых, кстати теми же поумневшими пасюками, и поселится рядом вечный страх, что они однажды найдут способ избавиться от неприятного соседства.

Вот думал, что хуже быть не может, а выяснилось — ещё как! Внезапно отсутствие штанов и прочих благ цивилизации стало печалить значительно меньше, чем минуту назад.

И закончится ли унижение жизнью в катакомбах? Ведь у крыс могут появиться свои вампиры! Кто знает, как они завелись у людей, вдруг наличие разума просто неизбежно порождает детей ночи, и это закон природы? Вот когда начнётся самое страшное, вот когда уцелевшие во время войны позавидуют тем, кто на ней сгинул!

Мысль быстра, и все эти соображения пронеслись в голове Дэма за считанные мгновения. Его бы бросило в ледяной пот, да физиология не позволяла.

— Что же делать? — спросил он, решив пока признать за Саввой главенство.

В одиночестве было страшнее.

— Мы не можем Землю людей отдать крысам! — пафосно ответил Офбран.

— А почему нет? — спросил Люц. — Вдруг они лучше распорядятся оставшимся добром и даже воевать не начнут?

Велаз покосился сердито покосился на приятеля:

— А то ты их не видел? Если эти дорвутся до настоящего оружия, войны будут ещё страшнее.

Люц только улыбнулся в ответ, вероятно понял, что сарказм его пропал зря. Савва внушительно произнёс:

— Ладно, господа пацифисты. Превентивные меры — самые лучшие. Медлить опасно. Предлагаю уничтожить обнаруженный рассадник опасного для нас разума.

— Думаешь, он единственный? — скептически спросил Ивец.

Чувствовалось, что идти ему никуда не хочется, потому что хоть там и еда, много еды, но и здесь, в принципе, неплохо. Лентяй, который за долгие годы не выстлал мхом своё пристанище, хотя оно так давно из временного превратилось в постоянное, и откровенно взывало к хозяйской заботе.