Плешь Ильича и др. рассказы адвоката

Тех, элитарных, она знала без всяких записей, этих должна была запоминать и хоть как-нибудь отличать, чтобы вконец не запутаться. Анна Григорьевна перестала пополнять свой список новыми именами, когда он настолько разросся, что утратил для нее практический интерес. Клиентура мельтешила перед глазами, индивидуальный подход исключался — все на одно лицо. Перестав пополнять, и вовсе забыла о списке: даже самый предусмотрительный злоумышленник всегда хоть что-нибудь забывает.

Любопытны не имена. И даже не должности завсегдатаев. А те приметы, по которым иные из них значились — для памяти — в том изобличительном списке.

Ч. — ректор мединститута, профессор, д.м.н. (доктор медицинских наук — А. В.). Сам принимает в студенты (резервный фонд ректора). Не торопится. Сеанс 2 часа.

Я. — член (видимо, КПСС. — А. В.), с высшим образованием, директор таксопарка. Машина круглые сутки, через пять минут (приводится номер телефона. — А. В.). Пароль: «Белый пудель» (зачеркнуто. — А. В.) «Черный бульдог». (Явный знаток собачьих пород. Для провинции редкость. Вот что значит высшее образование! — А. В.)

Э. — председатель колхоза. Вмятина на лбу. Вино, мед, дыни, арбузы.

Л. — кандидат педнаук, приемная комиссия пединститута. Гнусавый дурак. Завалил Светку. (Один из ярких эпизодов будущего процесса: «гнусавый дурак» рассказывал, как он поставил двойку студентке Светлане, а потом, не помня зла, та любезно угощала его в спецбуфете. Не слинял, не сгорел от стыда, а расплатился по таксе и тут же, без уговоров, по своей доброй воле, переправил двойку на четверку. Уже назавтра запросил в деканате экзаменационный лист, внес и там исправление. Потом этот лист с его собственноручной поправкой попал в дело как вещественное доказательство. Приходил еще не раз, договорившись с Бережной, что она ему подберет хозяюшек, столь же очаровательных, но из других институтов. Совесть заела? Или страх завалиться? — А. В.).

Т. — жорик. Начальник снабжения КБО (комбината бытового обслуживания. — А. В.) Раньше вместе работали. Скидка.

С. — экспедитор. В кепке. Не торгуется. Любит всех, кроме Вальки (одна из студенток. — А. В.). Засыпает с ходу и сразу храпит.

У. — лауреат (чего? — А. В.). Игла в жопе. Раз-два и готово. «Давай, давай!» (Видимо, в смысле: «Скорей, скорей!» — А. В.).

Ч. (еще один Ч. — А. В.) — замдиректора театра. Достанет все из-под земли. Чернявый. Одевается модно, культурно. Водка с лимоном (наверно, любимый напиток чернявого. — А.В.).

Б. — малограмотный. Оттуда (? — А. В.). Фикса. Печатка (перстень. — А. В.) на левом мизинце.

П. — культурный, со следами оспы. Просит салфетки.

З. — культурный, красивый, имеет «Волгу». Покрасил в желтый цвет. Канарейка.

С. (еще один С. — А. В.) — жорик. Культурный, высокий, приезжал на ГАЗ-69. Только Лариску!

Ю. — литовец. Картавит. (Что смешнее всего: дочь картавого литовца сама входила в группу красавиц-студенток, ублажавших гостей спецбуфета. Папа об этом, конечно, не знал. Чтобы не было у него никаких подозрений, принимала литовца — по полной программе — исключительно и всегда сама Бережная. Все это я узнал уже во время суда. — А. В.)

Н. — бочка с пузом. Скрывает, что батюшка. Ну и дурак! Торгуется до и после. От Нина (крупный милицейский чин, его рекомендовавший. — А. В.). Вино приносит с собой. Боится, что отравят. Воняет луком. Угощать самой, никто больше не хочет.

Ну, и так далее — список человек на сорок. Все эти дефиниции привожу смеха ради. Впрочем, почему же для смеха? Они говорят довольно красноречиво и о гостях, и о самой хозяйке. Но важнее всего — для следствия прежде всего — оказалась совсем короткая запись: «Д.-А. (двойная фамилия. — А. В.) — врач». Если бы просто врач: главный судебно-медицинский эксперт края! Тот самый, который авторитетно и безоговорочно исключил насильственную смерть Глотовых. Сначала — рядовой посетитель буфета. Потом — спецбуфета. А позже — непременный и персональный гость самой Ирмы, вообще не признававший никого, кроме нее. Ни мамы, ни красоток-подруг. Даже Ларисы — признанной всеми суперзвезды.

Остальное было уже делом несложной следственной техники. Как шли допросы, как раскалывались допрашиваемые, как разматывалась цепочка — обо всем этом легко догадаться, а рассказывать неинтересно. Важен итог.

Итог — в смысле раскопок следствия и выводов, изложенных в обвинительном заключении, — был таким.