Плеск звездных морей

Выйдя от Самарина, я заторопился на Узел связи, чтобы заказать радиоразговор с Андрой. Робин придержал меня. Никогда ещё я не видел его таким удручённым.

– Улисс, – сказал он, глядя в тусклую даль главного селеногорского коридора, – мы с тобой налетали немало мегаметров…

Я знал, что наступит этот трудный для нас обоих разговор. Не стоило его тянуть, все было и без того ясно. Я послал ему менто: «Все ясно».

Он покачал головой. Как он был похож в эту минуту на своего отца – лобастый, с квадратной нижней челюстью.

– Нет, Улисс, я всё-таки скажу…

И сказал, чудак этакий, что решил уйти из космофлота, потому что его привлекает работа на Узле связи (семейная традиция, ну как же!), и что космическая связь сулит интереснейшие перспективы. Кроме того, он женится на Ксении. И этот полет к Венере будет его последним полётом.

Я понимал, как не хочется ему идти в этот полет, он ведь может затянуться надолго, но тем не менее Робин решил идти, потому что знал, как тоскливо мне будет одному. Ведь к новому напарнику не скоро привыкаешь, да и какой ещё попадётся… Честно говоря, я не представлял себе кого-то другого в кресле второго пилота, просто не мог представить.

Я похлопал Робина по спине и сказал, что все в порядке. Все правильно. И абсолютно ясно.

Спустя час мне дали разговор с Андрой. Мой вызов застал её не то на симпозиуме, не то на коллоквиуме, я увидел на экране лица, белые и чёрные, и сразу вслед за тем остались только глаза Андры: она поднесла видеофон близко к лицу. Родные глаза, серые, в чёрных ободках ресниц. Они расширились, когда я сообщил о новом неожиданном рейсе, в них мне почудился даже испуг.

– Это надолго? – спросила она.

– Да, наверно, – сказал я. – Что поделаешь, я тебя предупреждал: не выходи замуж за пилота.

Я смотрел на экран и ждал, пока мои слова дойдут до Земли и пока придёт ответ. Изображение на экране застыло на несколько секунд – как всегда. Но вот зазвучал её голос, а изображение не шелохнулось: Андра не улыбнулась.

– Улисс, это очень, очень плохо. Это просто ужасно… Ты никак не можешь прилететь сюда?

– Нет. Нужно перегнать корабль на «Элефантину», там его будут начинять приборами.

– Хоть на несколько дней, – сказала она. – Улисс, прилети, прилети!

Я встревожился. Махнуть на все рукой, отказаться от рейса и кинуться к ней… Но как теперь откажешься?..

– Что-нибудь случилось? – спросил я.

– Ничего не случилось… – Она чуть не плакала.

– Родная моя, русалочка, и мне без тебя невмоготу… Слушай! Я вернусь из рейса и возьму отпуск на полгода. Полгода будем вдвоём.

Она коротко вздохнула и улыбнулась мне. И сказала:

– Ну, ничего не поделаешь. Улисс, я, наверно, скоро уеду в экспедицию в Конго.

– К пигмеям?

– Да. Мы разработали очень интересную программу, Стэффорд одобрил. Эту работу мне зачтут как диплом.

– Вот и хорошо, русалочка! Поезжай. Только будь осторожна с купанием, там ведь крокодилы.

– Ну, какие теперь крокодилы, Улисс!

– Как поживают братья конструкторы? Кстати: нашли тогда Феликса? Я ведь так и не знаю.

В тот вечер, когда мы сидели в гостиной конструкторского бюро, Феликс незаметно ушёл. Никто не обратил на это особого внимания. Но на следующий день Феликса нигде не могли найти. На вызовы он не отвечал, да и не мог ответить, потому что видеофон валялся в его комнате под кроватью. Думали, к вечеру вернётся. Нет, не вернулся. Конструкторы всполошились, Борг засел за инфор-аппарат, посыпались запросы. А следующим утром меня срочно вызвали в Управление космофлота…

– Нашли на четвёртый день, – сказала Андра. – Он шёл по лесу куда глаза глядят и, конечно, заблудился, страшно обессилел… Если бы не биолокатор, то не знаю… случилось бы несчастье…

– Черт знает что! – сказал я. – Что с ним творится?

Андра не успела ответить: нас предупредили, что время разговора истекло, и мы распрощались.

Надолго остались у меня в памяти печальные глаза Андры.

Снова «Элефантина». Снова мы барахтаемся в заатмосферной пустоте, и далеко под нами – или, если угодно, над нами – плывёт голубой шар Земли. Где-то там лес в пёстром осеннем убранстве, и мой дом с освещёнными окнами, и Андра…

Пользуясь ракетными пистолетами, мы с Робином отлетали подальше и горестно смотрели, как монтажники дырявят корпус нашего корабля, выводя наружу всякие там датчики. Невыносимое зрелище!

Корпус был измаран меловыми пометками, вычислениями и замечаниями личного характера – такая уж скверная привычка у монтажников. Мы вступали с ними в отчаянные споры.

– Варвар! – вопил Робин на монтажника, нацелившегося сверлом на обшивку. – Ты хочешь, чтобы корабль развалился в самом начале ускорения?!

– А ты бы хотел, чтобы развалился в конце? – отшучивался монтажник.

Я кидался на помощь Робину, и тут слетались другие монтажники, появлялся их главный.

– Да бросьте вы, ребята, – урезонивал он нас. – Не развалится ваша колымага. Мы же несём полную ответственность за герметичность. Сидели бы лучше в кают-компании, попивали бы себе чай с лимоном.