Плетущий

Учительница спокойно проходит к двери, выглядывает за нее, проверяя наличие угрозы или опасности. Затем она поворачивается к нам. Как бы ни был весел Семен, но он с заметным напряжением ожидает вердикта.

– Проходите, – не поворачивая к нам головы, произносит Марина Яковлевна и шагает за порог.

В тот же миг Рыжий широко улыбается. Он заметно расслабляется, потому что Учительница стабилизирует новосозданную фантазию, войдя в нее.

Первой у выхода оказывается Соня – ее парта находится к двери ближе всех. Я слышу изумленный вздох, едва девочка переступает порог. Сразу за ней следует Клаус, за ним к двери одновременно подбегают Катя и Сергей.

– Что ты там начудил? – спрашиваю Семена.

– Увидишь, – заговорщицки подмигивает он мне.

А я уже слышу разноголосые восклицания за дверью, где скрылись ребята, их радостные и удивленные возгласы. Не мешкая более, шагаю к выходу, выглядываю в дверной проем и замираю в немом изумлении.

– Ну как? – слышу я рядом его довольный голос.

– Что это? – отвечаю не в состоянии осознать, где оказался.

– Это моя фантазия, – слышится гордый ответ.

Ничего больше не говорю, потому что всецело поглощен созерцанием удивительного места. Первое ощущение, которое у меня возникает, – будто я попал в мультфильм, такие яркие, четкие и бескомпромиссные цвета царят в этом мире. Трава на поляне, куда выходит дверь из класса, как и листва деревьев поодаль, ярко зеленеет. Древесные стволы видятся в ровном коричневом цвете. Единственное, что кажется обычным, – небо и солнце на нем. Еще меня поражают цветы с бутонами самых разных оттенков – белых, желтых, красных, синих. Будто я попал в мир, нарисованный ребенком с помощью фломастеров.

– Кто уже понял, в чем дело? – спрашивает Марина Яковлевна, усаживаясь на стул.

– Нет живности, – сразу отвечает Соня.

– Правильно, – кивает Учительница, – а еще?

В самом деле, вокруг царит полная тишина. Особенно теперь, когда мы напряженно всматриваемся и вслушиваемся в окружающее пространство в поисках того, о чем спрашивает Марина Яковлевна.

– Все яркое какое-то, – негромко роняет Клаус.

– Верно, а почему? – снова спрашивает Учительница.

– Ветер есть, – говорю я, – но вокруг тихо. Не слышно, как листья шумят.

– Уже лучше, – подбадривает она.

В воздухе витают знакомые ароматы, на которые я не сразу обращаю внимание, а потом понимаю, что пахнет выпечкой. Шумно втягиваю носом воздух, пытаясь определить направление, откуда так аппетитно пахнет, и шагаю с пятачка голой земли у двери. Я останавливаюсь, сделав несколько шагов, и в недоумении смотрю на траву – что-то хрустнуло у меня под ногами. Делаю шаг в сторону. Снова хрустит. Спешно и удивленно оборачиваюсь, не в силах понять, что может издавать такие звуки – в траве нет ничего, что могло бы так хрустеть.

– Что это? – удивляется Соня, делая ко мне шаг и провоцируя появление такого же хруста.

– Трава, – догадываюсь я и обращаюсь к Рыжему, который с нескрываемым удовольствием наблюдает за нами: – Что с ней?

В ответ он лишь невозмутимо пожимает плечами, будто предлагая мне самому выяснить, что не так с травой. Я сажусь на корточки и провожу рукой по зеленой растительности.

– Она твердая, – в некотором замешательстве говорю я и ломаю несколько узких ярко-зеленых листьев. Они с хрустом крошатся. Уже догадываясь, в чем дело, подношу к лицу эти крошки и осторожно внюхиваюсь. Соня приседает и ломает несколько зеленых листьев. Кончиком языка пробую на вкус сорванную зелень и поднимаю лицо к Семену.

– Что это? – спрашиваю его, чувствуя во рту сладость.

– Глазурь, – он еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

– Что? – почти одновременно вопрошают остальные ребята, внимательно следящие за мной. Спустя секунду они уже сами ломают траву и пробуют ее на вкус. Ясно теперь, почему под ногами так хрустело.

– И что, здесь все из глазури? – спрашивает Соня.

– Нет, – ухмыляется Рыжий.

– А из чего еще?

– Сами пробуйте, – коротко смеется он, шагает по траве, наклоняется, срывает какой-то синий цветок и начинает его жевать. Под нашими удивленными взглядами он веселится еще больше и с насмешкой следит, как мы повторяем его действия, срывая ближайшие цветы. Смотрю, как Соня нюхает желтый цветок, довольно улыбается и откусывает от него кусочек.

– Лимонная тянучка, – говорит она.

– У меня – вишневая! – восклицает Катя.

– А у меня – клубничная, – моргает Клаус.

Сергей не говорит ничего, а лишь увлеченно жует синие лепестки.

– А ты чего? Попробуй! – обращается ко мне Семен.

– Угу, – роняю я и иду к ближайшим деревьям.

За мной увязывается Соня. Она продолжает жевать и прихватывает с собой несколько цветов. Вижу, как Учительница с серьезным видом вдруг наклоняется вбок на стуле и срывает оранжевый цветок. Наверное, у него вкус апельсина или мандарина.

Вблизи деревья кажутся еще более странными из-за отсутствия оттенков. Их кора выглядит самой обычной с многочисленными складками, а в стволе ближайшего дерева, как раз на уровне глаз, виднеется небольшое темное дупло. Знакомый запах щекочет ноздри, и я, не поворачивая головы, произношу:

– Шоколад.