Плевать на все с гигантской секвойи

А ведь это глупо, это отравляет жизнь. Я и от людей прячусь, у меня нет подруг, я боюсь сближаться с людьми… Вот сблизилась было с Игорем, и что хорошего из этого вышло? Его мать терпеть меня не могла. И правильно, я ведь его в одночасье бросила… Она, наверное, рада… И вот сейчас… Я тоскую по Мише, но, как это ни дико, мне без него легче. Но теперь без него не получится из-за Мишки, у них такая любовь… Эта любовь мне тоже внушает страх, и в то же время я безумно боюсь, что она каким-то образом порушится. И все мои страхи с появлением Миши только обострились… Это от неуверенности в себе как в женщине. Вероятно, у меня невроз, надо бы сходить к психоаналитику, иначе я могу не выдержать… Но ведь все это глупости. У меня чудесный сын, чудесный муж, моя работа несомненно будет иметь успех, я еще молодая, здоровая, привлекательная, так почему я боюсь надеть белое платье? Бред сивой кобылы! Я его надену и произведу фурор, и плевать я хотела на все свои страхи и комплексы. Только так их можно победить, наплевав на них с гигантской секвойи!

В подарок Люда приготовила ей накидку с капюшоном из той же ткани, только ярко-бирюзового цвета.

Марина ахнула от неожиданности этого решения, но бирюзовый шел ей необыкновенно. А что, подумала она, я же не боюсь самых смелых сочетаний в интерьере, не побоюсь и этого. Я теперь вообще ничего не буду бояться. Я так решила.

На другой день с самого утра она поехала на фирму и занялась цветами. Это доставляло ей огромное удовольствие. Готовые, но еще ничем и никем не потревоженные помещения словно оживали, когда она расставляла в них сосуды с цветами, большие и маленькие, высокие и низкие, круглые, квадратные, самые разные. Эти вазы она заказывала сама и теперь убедилась, что все сделала правильно. С самого утра настроение было просто роскошное и когда наконец она, управившись со всем, позвала Гусева и все ему показала, он зааплодировал.

– Мариночка Аркадьевна, хотите начистоту? Вы просто феноменальная молодчина. Вообще-то я считал, что столько разных ваз – это бзик. И зачем делать их на заказ, тоже не мог понять, но сейчас снимаю шляпу! Все, отправляйтесь домой, отдыхайте и наводите красоту! Я пришлю за вами машину!

– Зачем?

– Мариночка Аркадьевна! Вы что же, хотите в вечернем платье садиться за руль? Недопустимо!

– Да, спасибо, вы совершенно правы!

– И я обещаю весь вечер быть вашим кавалером. Надеюсь, Михаил Петрович не вызовет меня на дуэль?

– Не знаю, не знаю, – засмеялась Марина.

Вечером, когда она наконец оделась, надушилась и вышла из комнаты, Алюша отшатнулась и достаточно неумело перекрестилась, а Мишка просто завопил:

– Мама! Супер! Улет, мама! Как жалко, что папы нет! Он бы просто охренел! Подожди, я тебя щелкну, чтобы папа видел!

Марина «купалась в волнах успеха». Никогда прежде ей не приходилось быть в центре внимания на столь многолюдном и модном сборище. К ней то и дело подходили люди, поздравляли, выражали восхищение ее работой, ее платьем, ее красотой. Гусев, как и обещал, держался поблизости, время от времени шепча на ухо, чьего именно внимания она удостоилась. У нее кружилась голова и слегка подташнивало от голода, ей никак не удавалось улучить минутку и хоть что-то съесть.

– Марина, у меня нет слов! – подошел к ней Булавин. – О вашей работе я уже говорил, она выше всяких похвал, я чрезвычайно доволен, но хочу еще сказать, что вы, оказывается, еще и феноменально красивы! Ай да Миша, глаз – алмаз! Впрочем, я всегда чуял, что он знает в женщинах толк! Ох, простите, я, наверное, что-то не то сказал! Мне очень жаль, что его нет здесь! Я хочу выпить за вас с Мишей! Дай Бог вам счастья. У вас, наверное, уже есть предложения новой работы?

– Да, – сияя, ответила Марина.

– Давайте хлопнем шампанского за вас! – Он взял с подноса два бокала.

Я сейчас упаду, если выпью, мелькнуло в голове у Марины, но она взяла бокал, чокнулась с Булавиным, отпила глоток, и тут кто-то тронул ее за плечо. Марина остолбенела. Рядом с ней стояла… Нора!

– Ты? – ахнула Марина. – Как ты сюда попала?

Нора выглядела отлично, в роскошном синем платье, которое ей очень шло. Она похудела, как-то подтянулась и помолодела.

– Маринхен, поздравляю, такой успех! Ты молодец!

– Что ты здесь делаешь? – ошеломленно спросила Марина, разом утратив счастливое расположение духа.

– Я здесь с Ханнесом, мы же помирились, и вот приехали в Москву, у него дела с этой фирмой, так что… Я, конечно, никак не ожидала тебя тут встретить, да еще и в роли триумфаторши… Ты, говорят, все-таки отбила того роскошного мужика, молодец, mein Liebchen. Я, между прочим, недавно видела Питера. – Она как-то многозначительно замолчала.

– Ну и что? Я уже подала на развод, этим занимается адвокат…

– Ну это мне неинтересно, я просто хочу сказать, что нет ничего тайного, что не стало бы явным, Маринхен! Так что…

Марина похолодела. Нора взглянула на нее с торжеством и отошла. Настроение упало до нуля. Вечер был безнадежно испорчен.