Пляска смерти

– Его нет здесь? – воскликнула Криста, нервно сплетая пальцы. Она испуганно посмотрела на Фабиана и, казалось, только что заметила его. «Какой он худой, измученный, – подумала она, – и как он поседел!»

Фабиан огорченно покачал головой.

– К сожалению, он уехал, – отвечал он. – Но мне известно, что его возвращения ждут в ближайшие дни. Сейчас узнаем. – Он приказал соединить себя с секретариатом гаулейтера и долго разговаривал с ротмистром Меном, замещавшим Румпфа. – Дело касается одной дамы, моей близкой приятельницы, – услышала Криста слова Фабиана.

– Гаулейтер, – сообщил он Кристе, – был в Белграде, сегодня его ждут в Мюнхене, завтра или послезавтра он снова будет здесь. Это превосходно, – радостно добавил он.

Но Криста была совсем другого мнения.

– Завтра или послезавтра! – воскликнула она разочарованно. – А заместитель сам ничего не может сделать?

– Может, разумеется, но в особых случаях нужно согласие гаулейтера. Он позвонит мне, как только точнее узнает о дне его приезда. Но прежде всего успокойтесь, Криста! Будет сделано все, что в человеческих силах.

Ответом ему была та нежная улыбка, которая «витала на лице Кристы, как витает аромат вокруг розы». Но когда он попросил ее побыть с ним еще несколько минут, она нервно поднялась.

– Не могу! Я близка к сумасшествию! – воскликнула она и ушла.

Фабиан остался один. Он вынужден был сесть, так он устал от короткой беседы с Кристой. Эта улыбка! Только теперь ему стало ясно, что он потерял.

Криста не находила себе места и в поисках успокоения поехала в Якобсбюль. Она застала Вольфганга за работой над подсвечником-какаду. Вольфганг вполне согласился с Кристой, что его брат вел себя, как настоящий друг и человек, на которого можно положиться.

– Он всегда был неплохим малым и с готовностью помогал людям! – сказал он. – Жаль, очень жаль, что он подпал под влияние этих преступных типов. – Вольфганг тоже просил ее успокоиться и набраться терпения.

Терпение, терпение! Все требуют от нее терпения, а ведь более непосильного требования и выдумать нельзя.

Вольфганг, снова принявшийся за своего какаду, предложил ей пообедать с ним, но ей не сиделось на месте, и через десять минут она уехала обратно в город.

Криста долгие-долгие часы просидела возле телефона. Вечером, наконец, позвонил Фабиан. Ротмистр Мен только что говорил по телефону с Мюнхеном, гаулейтер приедет завтра.

– Благодарю, благодарю! – Криста смеялась, хотя слезы лились у нее из глаз. Усталая и разбитая, она, наконец, решилась прилечь на часок-другой. Горничной было поручено дежурить у телефона.

Гаулейтер прибыл на следующее утро в девять часов, и Фабиан просил доложить о себе утром того же дня. Но Румпф пригласил его к ужину. Он очень устал и хотел, распив с Фабианом бутылку вина за ужином, потом спокойно поиграть на бильярде.

Фабиан изложил ему свою просьбу.

– Шелльхаммер? – спросил гаулейтер. – Из тех известных Шелльхаммеров?

– Да, это сестра братьев Шелльхаммеров.

Румпф засмеялся.

– Видно, сболтнула лишнее. – Он на мгновение наморщил лоб, как бы раздумывая, затем поручил ротмистру Мену тотчас же уладить дело.

Больше он к этому разговору не возвращался.

Гаулейтер ел жаркое из косули и с торжеством рассказывал о Белграде, добрая половина которого была превращена в щебень и пепел немецкими эскадрильями.

VI

Первую ночь, проведенную в камере, фрау Беата не сомкнула глаз. Закутавшись в пальто, она лежала на полу возле худенькой женщины, по имени Аликс; словоохотливая фрау Лукач делила кровать с унылой вдовой чиновника, мечтавшей еще раз повидать своего сына. Сквозь разбитое угловое окно в камеру проникал холодный ночной воздух.

В девять часов погасла тусклая лампа, и ночь, как черная глыба, навалилась на камеру. Лишь за окном мерцал слабый свет, смутно обрисовывавший решетку. Но женщины продолжали разговаривать до поздней ночи.

Ораторствовала толстая фрау Лукач. Завтра ей предстоял суд, и поэтому она сегодня пользовалась привилегиями: спала на кровати и могла болтать, сколько душе угодно.

Соседки уже месяцами выслушивали ее историю, которую давно знали наизусть во всех подробностях. Тем не менее, когда в камере появилась фрау Беата, им пришлось выслушать ее заново. Фрау Лукач решила, что полезно будет еще раз освежить все в памяти к завтрашнему дню.