Пляска смерти

Я гладила волосы Реквиема и не поняла, о чем говорит Жан-Клод. Слишком я была оглушена, чтобы думать.

– Ответ на что?

– На вопрос о твоем действии на вампиров, отведавших когда-то ardeur. Я думаю, что ты вызываешь тягу, как Белль. – Он показал на Реквиема, цепляющегося за меня, плачущего мне в колени. – Он достаточно силен, чтобы быть мастером города, ma petite. Не так силен, как Огюстин или я, но достаточно. Ему не силы не хватает, а честолюбия. Он не хочет властвовать.

– В этом нет ничего стыдного, – сказала Элинор.

– Non, – согласился Жан-Клод, – но я хочу, чтобы ma petite поняла: ее воздействие на Реквиема – это не мелочь.

Элинор сидела в кресле, подобрав ноги, потому что до земли они бы не достали.

– Я понятия не имела, что она так зачаровала его.

– Я его не зачаровывала.

Она глянула на меня, махнула рукой в сторону вампира у моих ног.

– Найди другое слово, если хочешь, Анита, но эффект тот же. Можем спорить о семантике, но Реквием одержим тобой самым противоестественным образом.

Я гладила его волосы, густые и прямые, но не теплые. Он был холоден на ощупь.

– Ему нужно питание, – сказала я. – Заживление потребует много крови и энергии.

– Не думаю, что это можно вылечить кровью, – ответила Элинор, и это прозвучало почти как обвинение.

– Чего ты хочешь от меня, Элинор? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Возьми его себе в любовники.

– У меня четверо мужчин, у которых секс только со мной, и еще двое, которые иногда бывают в моей кровати. Черт, да еще и Джейсон где-то раз в месяц бывает в моей постели.

– Именно что, – согласилась Элинор. – На одного больше – не такая уж существенная разница.

– Будь это только секс, может быть. Но здесь больше, чем секс. Эмоциональные вопросы. Я даже не знаю, хватит ли меня на пятерых мужчин, плюс еще дополнительные. Можешь считать меня психом, но не думаю, что у Реквиема низкие потребности. – Я погладила его по волосам, он вздрогнул. – Нет, я определенно уверена, что запросы у него не малые. Не думаю, что у меня хватит эмоций на еще одного мужчину с высокими запросами, понимаешь? Это и есть правда. Уверена, что любовник он изумительный, но остальные его потребности мне не удовлетворить.

– Какие остальные?

– Беседа, эмоции, общение, любовь.

Элинор пошевелилась в кресле, наклонила голову набок, длинные волосы рассыпались шелковой грезой.

– Ты его отвергла, потому что думаешь, будто не сможешь его любить?

Я секунду подумала, потом пожала плечами и кивнула.

– Да, вроде того.

Элинор посмотрела на Жан-Клода:

– Она его отвергла, считая, что не сможет его любить.

Жан-Клод по-своему грациозно пожал плечами.

– Она еще очень молода.

– Не говорите обо мне так, будто меня здесь нет! – потребовала я.

Рыдания Реквиема стали медленнее, он уже просто стоял на коленях, уткнувшись в меня головой. Я гладила его волосы, как успокаивают собаку или больного ребенка.

– Мы все понимаем, Анита, что ты – консорт Жан-Клода. Мы понимаем, что ты, он и Ашер – единство троих. Мы все понимаем, что твой триумвират с Ульфриком и Жан-Клодом надо поддерживать ради силы и безопасности. Поддержка эта включает секс, потому что Жан-Клод – из линии Белль. Я признаю, что считала с его стороны глупостью и слабостью позволить тебе твою близость с леопардами, но ошиблась. Из этой близости родился твой собственный триумвират, неимоверно укрепивший власть Жан-Клода. Твоя связь с Дамианом и Натэниелом – вещь чудесная. Твоя связь с Микой – загадка, но я понимаю теперь, что твоя сила очень похожа на силу Белль, а она тоже коллекционировала мужчин.

– Я не такая, как Белль Морт.

– Твоя сила такая же. – Она показала на Реквиема: – Вот доказательство.

– Я не хочу коллекционировать мужчин, – сказала я, глядя на мужчину у моих ног. – И уж точно не хочу, чтобы он был так… одержим. Такой уровень желания – это просто неправильно.

– Почему? – спросила Элинор.

– Потому что я думаю, у него не было выбора. Коллекционировать Реквиема я не хотела.

Он поднял голову, будто откликнулся, когда я назвала его по имени. Слезы высохли едва заметными красноватыми полосками на лице. От этой красноты синяки лучше смотреться не стали.

Я тронула уцелевшую сторону его лица, и он припал щекой к моей руке, как будто одно это прикосновение было каким-то чудом.

– Как мне это исправить? – спросила я.

– Ты имеешь в виду – освободить его? – уточнила Элинор.

– Да.

– Никак.

Я уставилась на нее:

– В смысле – никак?

– Лекарства нет, Анита. Только удалить его от тебя. Он будет страдать без твоих прикосновений, но ничего сделать не сможет.

– Как с алкоголиком, – сказала я.

– Вот именно, – кивнула она.

– Есть от этого лекарство, – сказал вдруг Жан-Клод.

Я глянула на него:

– Какое?

– Любовь, – ответил он. – Истинная любовь.

Мы обе на него вытаращились.

– Истинная любовь, – повторила Элинор.

Он кивнул.

– Мы любили Джулианну, и она освободила нас от пристрастия к Белль Морт. Реквием был в постели Белль Морт до того, как Лигейя его хотя бы коснулась, но как-то Белль послала Реквиема на долгое соблазнение в далекую дорогу. Поскольку надо было соблазнить обе половины знатной пары, с ним послали Лигейю.