Пляска смерти

Огги ткнул пальцем за спину, привлекая наши взгляды к Ноэлю. Тот все еще стоял на четвереньках, ожидая, чтобы на него обратили внимание.

– Ты говоришь, ваш местный Рекс управляет своим прайдом не так, как все.

– Да, – ответил Мика.

– А его лев реагирует так, будто знает правила.

– Прайд Джозефа знает, что значит быть львом. Они просто не устраивают драку за ранг на равнинах Серенгети над каждой добычей.

– А это и значит быть львом, – заметил Огги.

– На самом деле, – сказала я, – львы из лесистых регионов так себя не ведут. Текучесть среди доминантов и сложная социальная система эндемична региону африканских саванн.

Огги глянул на меня с интересом. Я ощутила, что краснею, и постаралась это подавить. Натэниел обнял меня.

– Как сексуальны умные девушки! – шепнул он.

Я сумела сказать:

– У меня диплом по биологии, и я занималась исследованиями по различным животным формам, когда у нас появилась коалиция.

Огги коротко рассмеялся:

– Я имею дело со львами тысячи лет, и никогда книжки по ним в руки не брал.

Я уставилась на него:

– И тебе не хотелось узнать о них побольше?

– Я живу среди львов, и читать про них мне не нужно.

– Я живу среди вампиров и чуть ли не каждую ночь поднимаю зомби, но все равно читаю профессиональную литературу, чтобы не отстать от науки о нежити.

Я даже головой помотала от такого выраженного им самодовольства. Хуже всего, что он даже не счел бы это самодовольством.

Нет, хватит с меня общества Огги. Меня все еще тянула к себе его сила, но это ведь всего лишь любовь. С любовью я как-нибудь справлюсь. Ричард и Жан-Клод меня хорошо натренировали.

Я потрепала Натэниела по руке. Он поцеловал меня в щеку и отпустил, я подошла туда, где на полу ждал Ноэль.

– Ноэль, вставай.

Он встал, кося мне за спину, на Огги. Я тоже оглянулась, но вампир стоял, и ничего не делал такого, только смотрел на Ноэля. Я тронула юношу за плечо, повернула к себе, прочь от Огги.

– В чем дело, Ноэль?

– Нам с Тревисом надо с тобой поговорить.

Он снова хотел оглянуться на Огги, но я тронула его за руку, отвлекая.

– Ладно, поговорим.

Я направилась к дивану, уводя с собой Ноэля. Мика и Натэниел пристроились сзади. Я не знала, то ли они хотят тоже послушать, то ли прикрывали нам спину – на случай, если Огги вновь вздумается сойти с рельсов.

Рядом с Тревисом сидел Реквием. Лицо у Тревиса посерело.

– Боже мой, Тревис, да перекинься ты и вылечись!

Он едва заметно, но напряженно покачал головой. Голос у него был сдавленный, с придыханием:

– Дай мне своего зверя, заставь перекинуться.

– Моему зверю и так хорошо, Тревис.

– Тебе нужно напитать ardeur на одном из нас или дать нам своего зверя. Пожалуйста, Анита.

Я посмотрела в искаженное болью лицо.

– Ты действительно хочешь метафизического секса, когда у тебя рука сломана?

Он покачал головой, скривился, весь сгорбившись над сломанной рукой, и заговорил, не разгибаясь:

– Нет, честно говоря. Но еще меньше мне хочется, чтобы этого урода с голубыми перьями вместо волос ты сделала нашим Рексом.

– Я не…

Он посмотрел на меня в упор; на его лице выступала испарина. Его трясло, мучила боль, он должен был выглядеть слабым, но не выглядел. Силы в его взгляде хватало.

– Анита, если ты сделаешь его своим подвластным зверем, или Рексом для твоей львицы, то он разделит твою силу. И ни за что доминантный лев, обладающий подобной силой, не оставит в покое местный прайд. Львы отличаются от прочих больших кошек. У нас нет того, чтобы жить и жить давать другим. У нас всегда идут разборки, кто тут главный кот в коллективе. Джозеф свою Регину выбрал из любви, не ради силы или власти. Она хорошая, но она его жена, а не сила, с которой надо считаться. Если ты дашь тому типу свою силу, он просто не сможет нас не трогать. Живущий в нем лев будет вынужден найти нас и завоевать.

Я глянула через комнату, на Огги.

– Ты согласен с такой оценкой ситуации?

Огги кивнул.

– Да, но я не так уверен, как эти коты, что Хэвен – твой Рекс. Я тебя привязал своей силой, Анита. И сила твоей реакции на моих львов вполне может объясняться именно этим. Не твой зверь, а моя сила увеличивает для тебя их притягательность.

Давно он ничего столь разумного не говорил. Интересно, кто же настоящий Огги: этот, который соображает, или тот мужской шовинистический идиот?

Я кивнула:

– О’кей, но как нам проверить эту маленькую теорию?

– Анита реагировала на твоих львов до того, как ты ее подчинил.

– Блин, – сказала я, – Мика прав. Я ж с самого начала от них протащилась, еще до нашего поединка сил.

Огги кивнул:

– Тогда, наверное, твоя львица ищет доминанта. Как бы то ни было, а твоя реакция на Пирса, совсем не такая, как на этих двоих, о чем-то говорит нам. Либо моя сила поработала, либо твоя сила ищет добычу покрепче. Жан-Клод считает, что твой ardeur ищет добычу посильнее, отчего же с твоим зверем должно быть иначе?

Я глянула на Жан-Клода:

– Что-то ты сегодня многословен.

– Я ищу ответы, ma petite. Огюстину не во всем можно доверять, но когда он дает слово, он его держит.

– Так что ты спросил его мнения, взяв с него слово чести, что он не поделится ни с кем нашими тайнами.

Жан-Клод кивнул.