Пляска змей (СИ)

Мы вернулись. И в этот самый момент Волдоар вновь попытался взять контроль надо мной. Да только я ему не позволила… Мне было так больно, и весело, и яростно. Но я обратила все это на него — и боль и ярость и веселье. Я ударила по Волдоару его же оружием, и он притих на время, сделавшись смирным, будто котенок. Тогда я обнаружила, что могу взять часть его силы, но лишь часть… Это и дало мне возможность помочь Алисе…

Однако, потом боль все же вернулась, еще сильнее чем прежде, а вот ярость с весельем начали угасать…

Как невыносима эта боль! Она лишает всяких сил. Хочется просто лечь во мраке, свернуться калачиком, и тихонько скуля забыть обо всем, кроме нее… Но надо идти.

Марк прогнал младенцев. Он пропустил через себя столько силы Асху, что едва не умер… Но младенцы непременно вернутся, и, конечно-же, вновь попробуют напасть. Поэтому надо идти…

Алисе, которая шла прямо за мной, тоже было не сладко. После всего того, что произошло в гроте, девочка совершенно обессилила. К тому же, дыхание у нее было скверным… Легкие Алисы не в порядке, это точно. Время от времени я слышала, как она начинает задыхаться…

Проходы лабиринта сделались более узкими, поворотов и развилок стало куда меньше. Я знала, что совсем скоро мы должны выйти к черной реке.

Вскоре, боль в желудке приобрела приступообразный характер. Она то утихала на несколько секунд, то вспыхивала вновь, заставляя меня морщиться и тихонько стонать сквозь зубы. Однако, к моему облегчению, с каждым разом эти вспышки были все менее чувствительными. Возможно, со временем боль и вовсе исчезнет.

Волосы Марка, густые, темные и растрёпанные… Когда я была маленькой, то у отца волосы были точно такими же… Отец всегда казался мне очень сильным человеком. Сильным не только в физическом смысле, но и в духовном. Чуть позже я поняла, из чего проистекает эта сила — из эгоизма и увлеченности. Доктор Григорович был всегда сосредоточен только на своих идеях, и только на своих целях. Он мало времени уделял семье, да и вообще, мало времени уделял чему-либо, кроме своей “работы”. Да… Он называл это “работой”. Но неужто, действительно, все это он делал лишь для одного себя? Неужели может человек быть настолько эгоистичен? Хотя… Опять-таки, он пытался вылечить маму. Но неужто не было никакого другого способа?! Зачем же, он превратил ее в то, во что превратил?

Тяжелые, темные мысли… Стоит ли думать обо всем этом сейчас? Нет. Сначала нужно выбраться из под земли. А потом уж все остальное…

Силуэт Марка в синем сумраке… Мой племянник шел вперед уверенно и быстро. Однако, вдруг остановился…

— Что это? — Услыхала я его голос.

— Что такое, Марк? — Спросила я.

— Что-то приближается. Маленькое и…

— Это младенец?

— Нет. — Марк покачал головой. — Оно не позади нас, но движется нам навстречу. И оно вовсе не на потолке…

В следующее мгновение, гибкая тень бесшумно метнулась по полу, прямо между ног Марка. Двигалась эта тень ко мне. Я отступила на шаг, всматриваясь в нее… Действительно маленькая, и почти сливается с окружающим сумраком. Мягкие лапы, острые ушки… Да ведь это же…

Увиденное заставило меня отступить на шаг назад. Тень остановилась и громко мяукнула. Челюсть моя отвисла…

Водя хвостом из стороны в сторону, передо мной сидел черный кот, которого я закопала в землю еще вчера днем…

Ошибки тут быть не могло. Конечно, черных котов полным-полно на свете. Да только этот — всего один. Я помнила его еще дрожащим тощим облезлым котенком, которого подобрала на улице осенью, много лет назад… Я вырастила и выкормила его, и ни с каким другим ни за что бы не спутала… Да вот только, вчера днем Марк сломал этому коту шею, и когда туман ушел, я лично зарыла в саду маленькое окоченевшее тельце…

Теперь же…

— Я же убил тебя, паршивец. — Удивленно проговорил Марк, подходя к коту. — Я помню, как захрустели твои кости под моими пальцами. Но, ты похоже не сдох, или сдох, но ожил по какой-то причине… И что же теперь, опять вцепишься мне в шею?

Кот повел ухом, потом склонил голову на бок, и наконец спокойно повернулся к Марку.

— Хм… А глаза то у тебя совсем не такие, как вчера. — Задумчиво пробормотал мой племянник. — Я ведь помню, каким ты вчера был… Подожди-ка… Сиди смирно, ладно!

— Не трогай его, Марк. — Вырвалось у меня. — Не… не убивай.

— Я не собираюсь убивать его, Сара. — Марк коротко взглянул на меня, после чего опустился рядом с котом на корточки, и осторожно прикоснулся ладонью к его голове. — Я лишь хочу проверить, кто же это на самом деле…

После этих его слов, кот зажмурился и тихонько засопел. Спустя какое-то время, Марк вымолвил удивлённо:

— Ну и дела… Интересно, интересно. — Он убрал ладонь с головы кота и поднялся на ноги, потом посмотрел на меня. — В теле кота теперь заключена душа твоего мужа, Сара.

Эти слова казались настолько невероятными, что едва не исторгли у меня смех.

— Душа… моего… мужа?! — Слабо переспросила я. Каждое слово давалось мне с огромным трудом.