Пляска змей (СИ)

Фотокарточка с изображением Мии и ее мужа, а также маленького Марка, была у меня. Я упрятала ее потихоньку в карман кофты, а Сара и не заметила. Не до того ей было…

Я и сама не могла до конца понять, зачем сделала это… Но сейчас, когда Сары в комнате не было, я вытащила фотокарточку из кармана, и снова принялась разглядывать ее.

Амелия, и мужчина рядом с ней, имени которого я не знала, смотрели на меня с фотографии, улыбаясь… Я перевела взгляд на Марка. Подбородок у него отцовский, это точно, и губы… А вот верхняя часть лица почти как у матери. Он похож на них обоих, и на Линду немного, и даже, в самую малость, на Григоровича. Да… От Григоровича в нем что-то есть определенно, но это и не мудрено, Марк ведь в конце концов его внук…

Свет в комнате погас… Это случилось настолько неожиданно, что я даже не успела испугаться. Но страх не заставил себя долго ждать. Он явился ко мне почти незамедлительно, покрыв всю мою кожу мурашками, и заставив пальцы рук разжаться… Фотокарточка полетела на пол во тьме…

Впоследствии, вспоминая и анализируя свои ощущения в тот момент, я поняла, что каким-то образом уже знала заранее, что увижу за окном… Может все дело было в фотографии, а может в чем-то ином, но я знала… Они будто бы соткались передо мной из неверного лунного света. Длинные белые шеи, а может и не шеи вовсе, но бледные змеиные тела… Сначала я увидела лишь эти тела, извивающиеся за стеклом, потом до меня донеслось шипение, очень тихое, но с каждой секундой становящееся все громче, больше похожее на шум помех в телевизоре. Головы появились в последнюю очередь, откуда-то сверху, почти безликие в сумраке, но мне и не нужно было видеть их лиц, ведь я прекрасно помнила, как они выглядят…

Я подскочила с края постели, и попятилась к двери, но потом остановилась. Нельзя бросать Марка, как бы ни было страшно… Эти чудища, зачем они явились? Они пришли за мной… или за ним?

Марк громко стонал в полумраке, но шипение сделалось уже настолько сильным, что почти заглушало его стоны. Тут я сообразила, что слышу это шипение не только ушами… Точнее ушами я слышала лишь малую его часть, большая же часть звучала прямо у меня в голове…

Зачем они шипят? Умеют же говорить по человечески, я помню… Ну же, вдруг взмолилась я про себя, поговорите со мной по человечески! И в это же мгновение шипение начало преобразовываться в слова:

— Впусти нас…

— Впусти…

— Нет! — Я прижала ладони к ушам. Как же неприятно, почти мучительно… Их голоса резали меня изнутри, будто острые лезвия.

— Ш-ш-ш-ш… — Шипение сделалось раздраженным. — Мы помогли тебе…Ты помнишь? Не сделаем ничего плохого и теперь.

Бледные, страшные лица стремительно перемещались за стеклом, влево и вправо, вниз и вверх. Я зажмурилась, чтобы не видеть этого.

— Наш сын… Он умирает… Умирает… Впусти нас, и мы поможем ему…

Впустить? Я замерла посреди комнаты не решаясь открыть глаз. Как же я могу их впустить? Они же… Впрочем, он ведь спасли меня от одного из псов Григоровича, и вернули мне компас. Они действительно помогли мне. Ко всему прочему, они являются родителями Марка…

Я осторожно приоткрыла глаза. Головы уже не метались из стороны в сторону, но застыли в безмолвном ожидании.

— Амелия. — Вдруг произнесла я, и женская голова в ответ на это имя пошевелилась. — Мия! — Вымолвила я уже громче.

— Ты знаешь мое имя…

— Ваша сестра рассказала мне. — Поспешила ответить я. — О вас, и о том, как вы с мужем умерли.

— Мы не умерли. Нас обратили. Сара… Сара… Бедная моя сестрица, и бедный мой сынок… Времени очень мало, впусти нас девочка. Мы должны помочь своему сыну.

— Он действительно умирает?

— Он умирает… Ты сама видишь.

Я сделала шаг к окну, потом еще один… Неужели? Неужели я все-таки совершу это? Да! Совершу. Эти существа не причинили мне никакого зла, хотя могли, так зачем же им желать дурного Марку? Он ведь их сын… Может быть они единственные, кто в силах ему помочь…

И все же, ноги у меня были будто бы ватными. Я с трудом переставляла их, не отрывая взгляд от чудовищных голов за стеклом. Мия сказала, что их обратили… Эти ее слова врезались мне в сознание. Обратили… Но кто обратил?

Окружающий меня сумрак лишь на малую долю был разбавлен лунным светом. Как холодно, а ведь когда лампа в комнате горела, такого холода я не ощущала. Но может быть, это мне лишь кажется. Ведь страх холодит тело не хуже зимнего ветра.

Я глубоко вздохнула и, моля высшие силы о том, чтобы это не стало самой большой ошибкой в моей жизни, повернула ручку, после чего распахнула окно. Запахи и звуки ночи ринулись мне в лицо. Я снова зажмурилась, и съёжилась, отчаянно желая сделаться как можно меньше… Я не видела, но слышала, как белые змеи скользили мимо меня, уже не шипя, почти бесшумно. Они тоже пахли, дымом и травой…

Через несколько секунд я все же решилась открыть глаза. Родители Марка зависли над постелью своего сына, ужасно высокие, лишенные рук и ног. Я осмотрелась ища их хвосты, но обнаружила лишь длинные гладкие туловища, концы которых, должно быть, скрывались где-то за пределами комнаты, на улице…