Пляски на черепах

Этот дикий приказ, направленный против собственного народа был одобрен главным раввином Лениным и послан Тухачевскому как образец. Маршал только поставил свою подпись.

Коммунистические раввины старательно скрывали свои злодеяния перед русским народом. Они сжигали архивы не только до революционного периода, но и свои собственные. Этот приказ чудом сохранился в одной из церквей, превращенной в конюшню. Огромное количество приказов, распоряжений карателей было сожжено и уничтожено.

Я отдаю себе отчет в том, что любой современный историк, политический деятель с ленинским сердцем внутри, прочитав эти строки, назовет автора сумасшедшим, потому что, такого не было и быть не могло. Боженька Ленин — это образец чистоты и правды, целомудрия и справедливости. Все что он делал — это в интересах человечества, нашего народа…гусского народа.

Каратели были наверху блаженства. Ленин с Троцким и Апфельбаумом устроили древнееврейский танец по этому случаю и готовы были назвать это днем Красной армии, но Апфельбаум вспомнил, что такой праздник уже имеет место быть.

Антонов-Овсеенко с Тухачевским вернулись просто героями в Москву. Тухачевский стал теснить Бронштейна, но довольно осторожно и лукаво: он говорил ему любезности в глаза, а в жизни, когда Бронштейн отлучался для экзекуций населения в другие районы огромной России, плел интрижки. Но ничего не менялось: Ленина и Троцкого связывала слишком крепкая дружба, как в политическом, так и в бытовом плане. Тухачевский кроме этого стал плести интриги среди членов Политбюро и в отношении Иосифа Джугашвили-Сталина. А Сталин, как известно, обид не прощал. Когда Ленин отошел в преисподнюю к своему отцу дьяволу, Сталин подождал несколько лет и спокойно расстрелял маршала Тухачевского как врага народа.

Сам господь Бог наказал маршала за убиенных, отравленных газом безвинных малышей и беременных женщин, немощных стариков, осмелившихся выступить против карателей.

14

Советские историки были лишены возможности отражать события, которые происходили на самом деле, они были привязаны лику земного божка, как старая корова к начавшему подгнивать старому, но все еще крепкому пню; она не дергалась, не мычала, не пыталась освободиться, чтоб пощипать травку вокруг пня, которую не могла достать, будучи привязана толстой веревкой к пню.

На ленинском столе лежала ленинская бумага, ленинская чернильница, ленинское перо, да и рука, тянувшаяся к этому перу, тоже была ленинской, поскольку кровь в руку поступала из ленинского сердца. Куда было деваться? Кому могла прийти в голову крамольная мысль о том, что боженька мог выйти за пределы своей же формулировки «шаг вперед, два шага назад», или там, упаси Бог, произносил совершенно дикие фразы, не свойственные марксизму «чем больше мы расстреляем, тем лучше». А то, что великий, мудрый, безгрешный загнал своих гопников в бараки и там держал их почти полвека…, да этом действительно мог быть бред больного воображения.

— Говорить правду — это мелкобуржуазный предрассудок. Ложь оправдывает средства, — поучал божок своих преданных рабов гопников.

Эта цитата, не взятая в кавычки, но она принадлежит ему, ибо никто в мире не решился бы ее произнести, будучи христианином. Только у древних раввинов такова мораль и такова психология.