Пляски на сковороде

Первое, что выясняется, автор — лютый антисоветчик и ненавистник коммунизма. Когда-то среди таких встре­чались люди образованные, воспитанные, тонкие: Нико­лай Бердяев, Сергей Булгаков, Петр Струве... Имена!.. Было о чем поговорить с ними. Но с Александра Солженицына пошла новая генерация антисоветчиков— сплошь мало­грамотные нахрапистые бурбоны. Вот и этот Осетинский тоже: «трусливые коммуняки»... «обезумевший сифилитик Ленин»... Как ты можешь печатать такое, уважаемый редак­тор? Ведь «трусливый коммуняка» — это, например, я, твой старый приятель, с войны вернувшийся с медалью «За от­вагу», а в нынешнюю пору награжденный патриотами Рос­сии и Украины орденом «Защитнику Советов», двумя ор­денами Сталина. Или, возможно, сей «коммуняка» — твой отец, или твой дядя — Герой Советского Союза. Он что, Героя за трусость получил? Непостижимые вы для меня люди, патриоты-деникинцы! Ведь ничто же не вынуждает вас плодить эти гадости. Или все никак плюрализьмом на­сладиться не можете? Неужто до сих пор еще не поняли, какая это была ловкая приманка и как нас на нее купили?

Так вот, для начала растолкуй своему Осетинскому, что сифилис, как и всякая другая болезнь,— беда, несчастье, напасть, которые могут постичь любого, в том числе и тех, кто печатается в «Дне литературы»... Тем более что он пе­редается не только половым путем. Так что отнюдь не ис­ключено, что завтра твой вчера еще стерильный автор

Осетинский рысью побежит искать венерологический дис­пансер им. В. Г. Короленко. И гонорар, который он получит за свою инфекционную статью, очень ему пригодится.

Кстати, почему Короленко? Когда-то, теперь уже дав­ненько, в одном из своих кино-«Фитилей» Сергей Михал­ков лихо высмеял это: ха-ха, дескать, при чем здесь изящ­ная словесность! Я написал ему письмецо. Не к месту, мол, похохатываете вы, дорогой Сергей Владимирович. Коро­ленко, исколесивший всю страну вдоль и поперек, хорошо знал, что за бедствие было эти болезни в царской России, которую Говорухин потерял и все рыдает о ней на груди Эллы Памфиловой. И вот, отнюдь не будучи миллионером, как, допустим, тот же Говорухин, Владимир Галактионович на свои скромные заработки основал этот диспансер, ко­торому потом присвоили его имя. Ну, Михалков, конечно, пожалел об опрометчивом «Фитиле» и даже прислал мне в благодарность миниатюрное издание «Дяди Степы». Ши­рока душа русского дворянина!.. Да, было когда-то такое обыкновение среди русских писателей. Толстой, Чехов, Шолохов открывали на свои средства школы, больницы, помогали крестьянам в голодные годы; Горький не только спас в лютые годы жизнь очень многих, но, по воспомина­ниям Ходасевича, еще и содержал орду нахлебников — от бродяг до великих князей, а деньги давал едва ли не пер­вому встречному. Да, было время, были люди...

А еще, посоветуй ты этому Осетинскому, если он так интересуется, кто от чего умер, прочитать недавно вышед­шие две книги «Личная жизнь Ленина» В. Е. Мельниченко, последнего директора Центрального музея В. И. Ленина, доктора исторических наук, и «Болезнь, смерть и бальза­мирование В. И. Ленина» академика Ю. М. Лопухина. Там приведено множество фактов, документов, свидетельств лечивших врачей, — и все говорит о том, что умер Влади­мир Ильич совсем от другой болезни, от той, которая Осе­тинскому никогда не грозила и не грозит, у него тут врож­денный иммунитет... На языке поэзии Дмитрий Кедрин дал такой диагноз этой болезни: «Десять жизней людских от­работал Владимир Ильич...»

А в доказательство того, что у Осетинского действи­тельно есть надежный иммунитет от «болезни Ильича», можно указать хотя бы на такой, несколько даже избыточ­но жизнерадостный, фрагмент его статьи: «Великий немец­кий поэт, протестант Генрих Гейне утверждал: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!» Отменно... Только, во-первых, уж очень сурово: что, если я по возрасту хотя бы или нездоровью не могу каж­дый-то день идти на бой, а только два раза в неделю — что ж, и дышать я недостоин, придушить меня позволительно? Во-вторых, Генрих-то вышеназванный лет, почитай, до три­дцати исповедовал иудаизм, а сразу после перемены веры сделал такое примечательное заявление: «Желаю всем ре­негатам настроения, подобного моему». А что касается ав­торства приведенного афоризма, который наш знаток ми­ровой литературы сует в свои разные статьи, то все знают, что это вовсе не Гейне, а великий поэт неизвестной нации Осетинский...