Пляски с волками

– Так… – сказал я. – Коли уж вы переписывались и в тридцать девятом, он знал, что вы теперь – Ендрек Кропивницкий?

– Знал. Как и остальные «старые камрады».

– Вот очередной вопрос касается как раз Ендрека Кропивницкого, – сказал я. – И снова – исключительно из любопытства, у нас ведь именно беседа, а не допрос… Не могу отделаться от впечатления, что в вашем увольнении в отставку есть некоторые странности. У вас и в самом деле довольно примечательная биография. Подпольщик с дореволюционным стажем, в характеристиках написано: «Внес большой вклад в деятельность Боевой организации», «Внес вклад в дело возрождения польской государственности»…

Барея пожал плечами:

– Что вам сказать? Я не страдаю ни излишним честолюбием, ни ложной скромностью. Предпочитаю нечто среднее. Таких, как я, было не так уж мало. А канцеляристы любят подобные пафосные обороты…

– Водится за ними такой грех, – сказал я со знанием дела. – Итак, вы продолжали службу с новехоньким орденом на груди, получили в третий раз паспорт на другое имя, значит, готовилась какая-то операция? Уж не опять ли собрались в Германию?

– Вот именно.

– И вдруг вас отправляют в отставку по состоянию здоровья – причем медицинского заключения в личном деле нет. Что противоречит обычной канцелярской практике. Есть в этом какая-то странность, я бы сказал, неправильность. Неспроста все это было… Не расскажете ли, в чем там было дело? Хотя, если вам неприятно вспоминать, я не настаиваю…

– Ценю вашу деликатность… – усмехнулся Барея, как мне показалось, не без грусти. – Ну, в конце концов, минуло десять лет, эмоции и чувства потускнели… Случилась банальная история без всякой польской специфики: такое может произойти где угодно, я уверен, и у вас случается… Не сработались с начальником вашего воеводского отдела, подполковником Навроцким. Вряд ли есть смысл подробно рассказывать, в чем там заключалось дело? Все в прошлом… Скажу кратко: конфликт зашел настолько далеко, что все это так и кончилось…

Крепенько они должны были поцапаться. В подобных сварах все козыри в руках у начальника. Мог и не заходить настолько далеко, ограничиться тем, что загнал бы подчиненного в какую-нибудь здешнюю тьмутаракань – воеводский, то бишь областной начальник располагает к тому нешуточными возможностями, оформит все так, что комар носу не подточит – даже в отношении человека, за которым не сыщется упущение по службе. По старому принципу: «Я начальник – ты дурак». Этот его подполковник пошел дальше. Возможно, свою роль сыграл и орден – то, что Барея его получил через голову начальства, могло лишь прибавить злости означенному подполковнику. Ситуация знакомая, что уж там…

– И вы не пробовали доискаться правды? – спросил я вновь с искренним любопытством. – Коли уж чувствовали себя несправедливо обиженным, очень возможно, таковым и были – никаких упущений по службе и просто промахов за вами не числилось, в характеристиках ничего подобного не отмечено. Все, что я о вас знаю, позволяет судить: человек вы отнюдь не вялый или нерешительный…

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся он в густые усы а-ля Пилсудский.

– Это констатация факта, – сказал я. – К тому же в свое время были знакомы и с Зюком, и с Рыдзем, ваш «старый камерад» служил в Генштабе, был полковником. Я на вашем месте непременно попытался бы побарахтаться…

– Вряд ли, – убежденно сказал Барея. – На моем месте вы наверняка вели бы себя точно так же. Ни с Зюком, ни с Рыдзем я после восемнадцатого года не виделся, очень уж высоко они летали, особенно Зюк. В событиях двадцать шестого года я никакого участия не принимал[30], так что с этой стороны – никаких заслуг. А Лех… Он служил не в «двойке» – в другом, можно сказать, мирном по сравнению с «двойкой» отделе. На рядовой должности. В любом Генштабе превеликое множество полковников на рядовых должностях. Орден он еще смог устроить, а вот помочь… Я его и не просил. Обстоятельства были против меня. Я, конечно, могу рассказать, но очень уж неприятно вспоминать. Да вам вряд ли это интересно.

– Совершенно неинтересно, – сказал я. – Итак, вы, насколько я понимаю, подчинились, не поднимая шума и не пытаясь искать правду. И вам оставили паспорт прикрытия. Вообще-то это против правил…